Наука: испытание эффективностью. Л. В. Шиповалова

формальная, но сущностная: она означает подготовку ученых в конкретном творческом процессе по достижению результата, обучение их не только и не столько готовому знанию, но процессу его произведения, подключение студентов к критическому осмыслению и развитию науки[58]. Эта сущностная связь образования и исследования создает условия реализации главного требования исследовательского университета – свободы, которая предполагает отношение к науке как к незавершенному проекту, а также образование молодых исследователей и активных граждан, способных «пользоваться собственным рассудком» (И. Кант). И первый и второй смыслы свободы ориентированы на реализацию основной цели исследовательского университета – развитие науки и формирование национальной культуры. Эта цель была в высшей степени актуальна в тот период, когда Европа переживала осуществление властных притязаний наполеоновской империи. Именно она определяла как условия создания классического университета, так и его эффект, который был настолько показательным, что к началу XX века немецкая классическая модель переросла национальные границы и по ее образцу были реформированы университеты и во Франции и в других странах[59].

      Именно утратой очевидной заботы о национальном культурном интересе многие ученые объясняют падение значения исследовательского классического университета в наши дни[60]. Однако здесь нельзя не отметить, что продолжает звучать тезис об актуальности гумбольдтовской модели университета, причем не в противостоянии, но в связи с требованиями и спецификой современности – отсутствием объединяющей ценности, необходимости работы над духом сообщества[61].

      Вторая модель представляет собой в определенном смысле другую крайность – транснациональный бюрократический или корпоративный (предпринимательский) университет[62]. Крайности здесь определяют отношение к развитию науки, которое в первом случае (исследовательский университет) признается автономным, «не подчиняющимся, но уважающим» ценности культурного национального развития и государственного суверенитета. И, несмотря на то что Гумбольдт говорит о «практическом интересе государства», который движет развитием науки и образования в классическом университете, этот интерес «руководства молодежью» или производства «образованных людей» следует назвать всеобщим, а не частным, и приписать ему «нулевую степень полезности», точнее, определить его место «выше всякой пользы и вреда». Во втором случае научное развитие как будто бы освобождается от власти государственных интересов, но попадает в экономическую зависимость – под власть логики транснационального капитала и рынка, и приобретает характер «бесконечного возрастания степени полезности». Иными словами в первом случае акцент делается на саморазвитие науки, имеющее внутренней целью истину и становление культуры и образованных людей,

58

См.: Гумбольдт В. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине. О Гумбольдтовской модели классического университета см. также: Андреев А. Ю. Гумбольдтовская модель классического немецкого университета // Новая и новейшая история. 2003. № 3. С. 46–58; Дуда Г. Введение к меморандуму Вильгельма фон Гумбольдта «О внутренней и внешней организации высших учебных заведений в Берлине» // Университетское управление. 1998. № 3 (6). С. 24–27; Дуда Г. Идеи В. фон Гумбольдта и высшее образование в конце XX века // Современные стратегии культурологических исследований. М., 2000. С. 59–67; Ерохин А. В. Немецкий университет на рубеже XVIII–XIX века: становление новой модели высшего образования // История и филология: проблемы научной и образовательной интеграции на рубеже тысячелетий. Петрозаводск, 2000. С. 327–333; Захаров И. В., Ляхович Е. С. Миссия университета в европейской культуре. М., 1994; Ладыжец Н. С. Развитие идеи западного университета. Социально-философский анализ. Ижевск, 1991; Ростиславлева Н. В. Образовательная концепция В. фон Гумбольдта: взгляд из XXI века. Ростов-на-Дону, 2006; Шнедельбах Г. Университет Гумбольдта // Логос. 2002. № 5–6 (35). С. 65–78.

59

См. об этом: Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М.: Знак, 2009. 648 с. (Studia historica). С. 582.

60

См. об этом: Ридингс Б. Университет в руинах. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2010. 304 с.

61

Хабермас Ю. Идея университета. Процессы обучения // Alma Mater. 1994. № 4. С. 9–17; Ясперс К. Идея университета. Минск: БГУ, 2006. 159 c. Как нельзя более актуально действительное осмысление вопроса о принципах возможного гражданского единства и национальных культурных ценностях в отечественной современности (см. об этом, например: Пархоменко Р. Н. Национальная идея и современность // NB: Педагогика и просвещение. 2012. № 1. C. 79–105). Как обсуждение этих вопросов, так и воплощение адекватных ответов на них, должно быть предметом заботы в первую очередь научного сообщества, предваряющей и опосредующей правительственные решения.

62

Cabal A. B. The University as an Institution Today: Topics for Reflection. Ottawa: UNESCO and IDRC, 1993; Ридингс Б. Университет в руинах. С. 260. В данном исследовании мы не проводим возможного различия между корпоративным и предпринимательским университетом, которое часто актуально (см., например: Прохоров А. В. Модели университета в условиях глобализации). Это допустимо, поскольку мы рассматриваем различия в контексте так или иначе истолкованных целей институции, а в данном случае имеется в виду цель – производство внешнего, экономического эффекта. Как правило, корпоративные университеты создаются либо в рамках конкретной экономической структуры (корпорации) или в результате актуализации значения предпринимательской деятельности, или заботы о внедрении собственных научных инноваций исследовательского университета, или в качестве отдельных подразделений «большого» университета, ориентированных на конкретные контакты с экономическими субъектами и бизнес структурами. Специфика корпоративного университета отличает его, с одной стороны, от краткосрочных тренингов компании созданием единой культуры управления и вниманием к преемственности и непрерывности развития знания, с другой стороны, принципиальное отличие от исследовательского университета состоит в зависимости от интересов конкретного экономического субъекта, а также непосредственной связи результатов образования и экономической деятельности. В этом смысле возможная научная инновация, производимая в рамках корпоративного университета, имеет больше гарантий своего воплощения. Однако не всегда корпоративный университет может оказаться производителем инноваций, поскольку свобода его деятельности ограничена интересами заказчика. О проблемах функционирования корпоративных университетов в России и за рубежом, а также о типах корпоративных университетов см., например: Кларк Б. Р. Создание предпринимательских университетов. М.: Изд. дом гос. ун-та ВШЭ, 2011. 240 с.; Дьяконов С., Тузиков А., Зинурова Р. и др. Корпоративный университет на основе проектно-деятельностного образования как инструмент инновационного развития // Высшее образование в России. 2006. № 11. С. 3–15; Скиба Е. Многоликость корпоративного университета [Электронный ресурс]. URL: http://www.trainings.ru/library/ articles/?id=10253 (дата обращения: 10.12.2016); Социальные проблемы российских корпоративных университетов // Современное российское образование. Проблемы и перспективы развития. Коллективная монография / под ред. В. В. Фурсовой, О. В. Горбачевой. М., 2014. С. 170–256.