Королевство Полночь. Алексей Райм

я сбился с пути.

      И прости, что я верил когда-то.

      Прости, что сумел полюбить.

      Ведь ты дальше намного, чем думают,

      Все, кто молился тебе.

      Наши жизни натянуты струнами,

      Вот твой простой инструмент.

      И ты ловко играешься нами,

      Признаюсь, забава что надо.

      Когда же нашлёшь ты цунами,

      Пожары, войну и торнадо?

      Взбешённый, как я, уже всеми,

      Устав уже просто с годами,

      Когда же ты просто во гневе

      Пожрёшь эту ересь с концами?

      Хотя, стало быть, в тебе много

      Осталось любви и надежды,

      А я истощил себя злобой,

      Тебе я не ровня, конечно.

      Ты видишь, что я не справляюсь.

      Я слабый. Я очень устал.

      Моя вера – стена крепостная,

      Но площадь за нею – пуста.

      Я искал в себе сердце, ты знаешь

      Чем мог помогал я Кристине,

      Но цепь её – боль ледяная,

      И дальше помочь я не в силе.

      Увы, для меня это слишком.

      Я не подступлю ещё ближе.

      Так может быть этот мальчишка

      Разбудит в ней искорку жизни?

      Пусть солнце над нею взойдёт.

      Только это лишь важно, пойми!

      И прости меня, что ли, за всё.

      Я стараюсь быть лучше…

      Аминь.»

      Рядом скрипнули двери, стыдливо

      И в за'лу, покрытую сумраком,

      Лёгкой походкой сонливой,

      Вошла к Падре девушка юная.

      Бережно, несколько скорбно,

      С опаской кругом озираясь,

      В монашеской мантии чёрной,

      Уже босиком, потирая

      Глаза, эта девушка юная

      Падре спросила, тихонько:

      – Отец, Вы не спите? Я думала…

      – Дочь моя, мне бы, вот только

      Побыть одному. Иди спать.

      Ночь всё больше сгущалась за окнами,

      Даже свечам не прогнать

      Темноту, из которой мы сотканы…

      Стих третий

      «Граждане, не оставляйте детей без присмотра одних»

      Ганс проснулся средь книг и растений

      И, как от удара ножом,

      Он, рывком, подскочил на постели,

      От жара дыша тяжело.

      Чистый воздух, от множества трав,

      Понемногу рассеивал транс,

      И рассудок свой как-то собрав,

      Осмотрелся внимательней Ганс.

      Он проснулся в своей же кровати,

      В своей же неубранной комнате,

      Весь уже красный от ссадин

      И чёрный от грязи и копоти.

      Записи, книги, тетради

      Стелились, ковром на полу.

      Ганс всегда был весьма аккуратен,

      Порядком построив свою

      Репутацию в деле врачебном -

      По полочкам книги и мысли,

      Должно быть у Ганса, зачем-то,

      Всегда это чувство