Чистые и ровные мелодии. Традиционная китайская поэзия. Сборник

пестроцветные облака:

      Тысячи верст по реке до Цзянлина

      в день единый промчусь.

      По берегам обезьяньи крики

      еще не успели стихнуть,

      Как легкий челнок позади

      оставил сотни горных вершин.

      Осенью спускаюсь к Цзинским Воротам¹

      Иней упал вкруг Цзинских Ворот,

      деревья по цзяну пусты;

      Парус холщовый никнет беспечно

      под легким ветром осенним.

      Этот поход мой совсем не за тем,

      чтобы вкусной рыбы отведать:

      Сам просто, горы любя знаменитые,

      еду в страну эту – Янь.

      С террасы Гусу обозреваю древности

      В старом саду у заросшей террасы

      ива и тополь свежи.

      Орех водяной собирая, поют…

      неотвратимая весна…

      Осталась от прежнего только луна —

      все светит над Западным цзяном:

      А раньше сияла Ускому князю,

      дворцовой красотке его.

      Осеннею ночью в городе Лоян слушаю флейту

      Где-то запела флейта из яшмы —

      звуки летят во мраке

      И входят привольно в ветер весенний

      и город Лоян заполняют.

      Этой ночью в игре этой флейты

      услышал о сломанной иве¹…

      А в ком не родится при этом напеве

      чувство к родному краю?

      Ли Хуа

      Плач¹ на древнем поле сражений

      Строфы

      Как море!.. Огромно!.. И ровный песок – без конца!.. И в далях не видно людей!.. А воды Реки² крутятся, вьются, как пояс… И горы толпою вокруг в беспорядке… Как мрачно! Да, мрачно!.. Уныло и грустно!.. И ветер так горестно воет, и тусклое солнце без света… Срывается дикий пырей, и сохнет трава. Стужа – как будто в морозное утро. Птица летит, не садится, и зверь убегает, оставивши стадо.

      Начальник района говорит: «Это древнее поле сражений. Здесь часто разгром учиняли тройным нашим армиям войск³. Нет-нет да и плачут здесь мертвые духи⁴: как только стемнеет, сейчас же их слышно».

      Как ранит все это мне сердце тоскою! Кто был здесь: Цинь? Хань?⁵ Иль, может быть, позднейшие династии какие? Я слышал и читал про Ци и Вэй⁶, про их набор солдат для пограничных гарнизонов; про Цзин и Хань и их наемную систему рекрутов. И те и другие солдаты стремительно шли за тысячи-тысячи верст⁷ и год за другим проводили под знойным накалом иль ночью в росе. Трава на песке – поутру там пасли коней; лед на реке, а по нему ночные переправы… Как широка кругом Земля! Как бесконечно это небо! Ате не знают, где и как им выйдет путь вернуться по домам. Они вручили свою жизнь концу и острию меча… Теснится ли на сердце грусть – кому пожаловаться им?

      От Цинь и Хань до наших дней мы много дел со всех сторон имели с инородцами⁸. А Срединная наша страна терпела от них и погромы, и опустошенья: не было века без этих несчастий. Считалось в древности, что есть жун-варвары и есть китайцы-ся⁹. Нельзя было идти на войско китайского законного царя¹⁰. Однако же ученье о культуре и просветительстве¹¹ у нас распространенье потеряло. Тогда военные сатрапы старались применять какие-то хитрейшие приемы, а непонятная, с подвохами война в себе содержит