Царствие бесное. Виталий Акменс

чем-нибудь холодным опрысните, а то этих москвичей пока за шкирку не выкинешь, до обеда из норы не вылезут.

      – Да пусть спит. Намучился вчера, такое пережить…

      Хотела Марина сказать, как этот «намучившийся» вчера чуть дом не сжег, но не решилась.

      – Пусть отдыхает, – продолжала тетя Надя. – Худой весь, а такой рюкзак тащил, как этот самый… Да и ты тоже неважнецки, как тростинка… изголодалась наверно в институте? Тяжело сейчас студентам, да? Тяжело. Поспала бы еще, время есть. Это же шок, дело такое. Вон, Светка до сих пор… ладно, может, вас проводить?

      – Да нет, спасибо, не надо. Лучше сама прогуляюсь. Обещаю, пришельцев искать не буду! Так, покараулю автобус, полюбуюсь видами… нет, серьезно, у вас тут очень красиво! Может, даже еще раз до церкви дойду.

      – Ты только это… в саму церкву-то особо не лазай.

      – Хорошо, не буду… а что? Она ж вроде заброшенная.

      – Так аварийная, разваливается уже сто лет. Батюшка вон как старался, красил, перекладывал, целые машины привозил, да не на ту силу наступил. Не на ту…

      – В смысле?

      – …А года три назад наоборот снести пытались, и тоже не получилось. Николайка рассказывал. Любит он эту церкву. Боится, но любит.

      – Боится? В каком смысле? В смысле аварийности?

      – А? Да. Да, аварийности. Там же это, постоянно то кирпич упадет, то дерево.

      – Дерево?

      – Ага. Видала, какие там деревья наверху, прямо в кирпичах корни пустили. А кирпичи хрупкие, вот и сдувает иногда, прямо целые бревна, как с неба. Страшно. Всего-то пять лет прошло, а как будто вчера, прямо как утро наступает, так и сердце сжимается… ребята, дети еще совсем, олухи, прости Господи… одного сразу насмерть… как избавление… видать, меньше всего нагрешил…

      Раздался звон металла. Надежда задела какую-то посудину и чуть не уронила. Марина открыла было рот, но так и застыла, увидев это лицо мутнее воска и стальной таран во взгляде доброй женщины.

      – П-понятно, – ответила она. – Спасибо, что сказали. Буду знать. Ладно, не пойду к церкви, пройдусь по улице. И это… спасибо за все.

      Она встала из-за стола с одним интенсивным, не пойми откуда взявшимся желанием: скорее бы на воздух.

* * *

      В приповерхностной прослойке сновиденческого компаунда, проницаемого утренними токами, реальными, но еще далекими до пробоя, Иоганн плавал, замирая от тусклого, несветового счастья. Он сидел в уютном кабинете, с большим окном, вбрасывающим свет через полуоткрытые веки, и ощущал необыкновенную легкость мыслей, как будто голову оторвали от тела и положили на качели. Рядом с ним был не менее счастлив какой-то гражданин средних лет в костюме с галстуком. Они играючи беседовали о несусветно простых вещах, от которых у посторонних закипали мозги: вопрос, ответ, разъяснение, уточнение, области применения, системные требования, расчет вероятности распознавания в заданных условиях и т. д. Потом гражданин