Команда Бешеного. Виктор Доценко

тут такое творится, а этот, видите ли, устал…

      – Алексей Дмитриевич! – громко позвал он, но тот не отозвался, и Иннокентий уже хотел встряхнуть его за плечо, как вдруг заметил кровь, медленно растекавшуюся по зеркально отполированному столу. Осторожно приподняв его голову, капитан увидел страшную рану на переносице. Скорее всего, врач умер мгновенно, не успев даже ощутить боли.

      – По крайней мере, свое последнее обещание ты действительно выполнил. – Капитан с сожалением покачал головой: ну и получит он нагоняй от генерала! Но Говоров! Он словно предчувствовал, что с этим врачом должно что-то произойти. И почему он решил, что Говоров предупреждает его о возможном бегстве Косуновского? Нужно что-то делать… Капитан выбежал из кабинета и устремился к выходу из отделения. Коридор был пуст. Но не успел он подойти к двери, как она распахнулась и перед ним выросла фигура Говорова. Взглянув на Иннокентия, он сразу понял: что-то случилось.

      – Что? – коротко выдохнул он.

      – Косуновский убит, – виновато ответил капитан.

      – Когда это произошло?

      – Видно, в тот момент, когда я докладывал по телефону…

      – С кем-нибудь разговаривал?

      – Не успел! Хотел допросить вахтера, да вот вас встретил.

      – Попробуй… – без всякого энтузиазма кивнул Порфирий Сергеевич. – Но, думаю, это пустой номер. Ладно, иди, я буду в кабинете заведующего. Черт бы его побрал! – в сердцах выругался он.

      – Кого, заведующего? – удивленно спросил капитан.

      – При чем здесь заведующий? Это я так, про себя. Ладно, посмотрим, что скажут эксперты… – Он сделал пару шагов и остановился как вкопанный. – Координаты сотрудника… ну, этого постового… Миколы вроде взял? – неожиданно спросил он.

      – Да. Он домой поехал.

      – Ты спроси вахтера, в какую сторону он направился. Такси взял или на остановку пошел?

      – Перед вахтером снуют сотни людей. Вряд ли он запомнил…

      – А здесь ты не прав: человек в форме сотрудника милиции наверняка привлек его внимание. Во всяком случае, попытка – не пытка.

      – Хорошо, попробую, – согласился капитан, правда, без всякого энтузиазма.

      Вскоре он уже разговаривал с вахтером и во второй раз с восхищением вспоминал Говорова.

      Пожилой мужичонка-инвалид (у него по локоть не хватало руки) заверил, что он «отлично помнит молодого сержанта милиции, который уходил утром, когда он только заступил на смену. В какую сторону пошел? Помнит, и помнит отлично: ни в какую сторону. Почему, остался в больнице? Господи! До чего же непонятливая молодежь пошла! Не пошел ни в какую сторону, потому что поехал на машине. А вот какая машина, этого он сказать никак не может. Этих машин столько развелось, что голова кругом идет! Какого цвета? Вот про цвет он точно может сказать. Что-что, а цвет он запомнил. Эта машина была темного цвета. Точнее? Откуда он может знать точнее? Темного и все! До нее метров двести было: попробуй, разгляди точнее! Они вышли, он пошел к машине, а он – в ту сторону. Потом он вернулся, они сели в машину и сразу уехали… Кто они?