Наследница журавля. Джоан Хэ

знаю одного мальчика. Мальчика, обладающего огромным талантом и многими умениями. – На этот раз ложь давалась ей легко. Слишком легко. Лицо Хэсины едва не исказила гримаса боли, когда она представила, что подумал бы о ней сейчас отец. – Он совершил несколько ошибок. Жизнь его была трудна, и он оказался в отчаянном положении. Но он всегда мечтал сдать экзамены и поступить на государственную службу. Он хотел служить родине.

      Она старалась говорить эмоционально, приправляя свою историю правдой. Она ведь и правда знала такого мальчика. Его звали Цайянь.

      Но Цайянь никогда не обворовывал купцов на пять сотен баньляней[22].

      – Сейчас он заточен в темнице. Напрасно тратит свою жизнь. Я могла бы даровать ему помилование, но у него нет дома, нет семьи. Если его отпустить, он погибнет на улицах. Единственное, что может спасти его, – это допуск к экзаменам без предварительных испытаний.

      Ся Чжун покачал головой, не дав ей закончить.

      – Нет.

      – Прошу вас. Если дело моего отца дойдет до суда, выберите его моим представителем.

      – Я сказал нет, – повторил министр и проскользнул мимо нее.

      Хэсина сжала кулаки. Она сбилась со счета, сколько солнечных дней ей пришлось просидеть в четырех стенах, читая очередной трактат или комментарий к «Постулатам» и заучивая абзацы наизусть, чтобы потом выплюнуть их в лицо преподавателям. Не может быть, чтобы она делала все это зря. Раз Ся Чжун умел пользоваться словами мертвецов, она тоже сумеет.

      – Параграф 5.7.1: «Следует отменить смертную казнь за незначительные преступления, такие как кража и вандализм, потому что совершившие данные проступки обладают потенциалом и могут возместить свою вину, а потенциал нельзя уничтожать». Параграф 4.6.3: «К экзаменам должны допускаться все претенденты, вне зависимости от пола, социального положения и происхождения». Параграф 5.2.2: «В новую эпоху всем людям будут даны равные возможности обеспечить себе жизнь собственным трудом».

      Министр застыл на месте.

      – Параграф 2.4.1, – добавила Хэсина для пущей верности. – «Министру подобает служить».

      По галерее пронесся порыв ветра, и к ногам Хэсины прилетели первые листья, опавшие с деревьев гинкго[23].

      – Назовите имя, – сказал министр.

      Она не ответила.

      – Быстрее, – со злостью добавил он. – Пока я не передумал.

      Имя.

      Имя.

      Имени она не знала. Она сочинила об этом человеке подробную историю, но не имела понятия, как его зовут.

      Она была готова призвать на себя всех демонов преисподней.

      – Камера 315.

      Министр ушел, не сказав ни слова. Хэсине хотелось провалиться сквозь землю.

* * *

      На следующий день принцесса нашла на своем столе три письма.

      Одно пришло из Совета расследований. Дело об убийстве короля передали на рассмотрение. Если его направят в суд, ее оповестят.

      Второе написал придворный астролог. Он сообщил, что выбрал благоприятную дату для ее коронации. До нее осталось две ночи.

      Последнее

22

Баньлянь – бронзовая монета. Первая единая валюта Китайской империи.

23

Гинкго – реликтовое растение, произрастающее в некоторых районах Китая.