Театр в театре. Зарубежные авангардные пьесы 1940–1970-х годов. Альбер Камю

Что-то неразборчиво бормочет и, опустив голову, садится. Слева входит Геликон. Заметив Калигулу, он останавливается в глубине сцены и молча наблюдает за ним. Калигула оборачивается. Пауза.

      Г е л и к о н (через всю сцену). Приветствую тебя, Кай.

      К а л и г у л а (просто). Здравствуй, Геликон.

      Молчание.

      Г е л и к о н. Устал?

      К а л и г у л а. Да. Много ходил.

      Г е л и к о н. Тебя долго не было.

      Молчание.

      К а л и г у л а. Её нелегко было разыскать.

      Г е л и к о н. Кого?

      К а л и г у л а. Ту, которую я давно хочу.

      Г е л и к о н. Кого же?

      К а л и г у л а (по-прежнему просто). Луну.

      Г е л и к о н. Что?

      К а л и г у л а. Я хочу луну.

      Г е л и к о н. А… (Молчание. Геликон подходит ближе.) Зачем она тебе?

      К а л и г у л а. Ну, как тебе сказать… Её у меня нет.

      Г е л и к о н. Понятно… Ну и как, добился своего?

      К а л и г у л а. Нет. Не смог.

      Г е л и к о н. Обидно.

      К а л и г у л а. Вот и устал. (Пауза.) Геликон!

      Г е л и к о н. Да, Кай.

      К а л и г у л а. Ты думаешь, я сошёл с ума?

      Г е л и к о н. Я вообще ничего не думаю, тебе это известно. У меня хватает ума не думать.

      К а л и г у л а. Да. Но я – не сумасшедший. Напротив, никогда ещё я не был таким рассудительным. Просто мне захотелось невозможного. (Пауза.) Существующее меня не удовлетворяет.

      Г е л и к о н. Довольно распространённая точка зрения.

      К а л и г у л а. Возможно. Только прежде я о ней не знал. А теперь знаю. (Всё так же просто.) Мир, какой он есть, невыносим. Мне нужна луна, мне нужно счастье, бессмертие, что угодно, но то, чего нет в нашем мире.

      Г е л и к о н. Мысль довольно естественная, а вот как воплотить её в жизнь?

      К а л и г у л а (поднимаясь, с прежней простотой). В том-то и дело! Никто никогда не воплощал её в жизнь, и потому ничто до сих пор не было достигнуто. А ведь, возможно, для этого достаточно оставаться логичным до самого конца. (Смотрит на Геликона.) Ты наверняка думаешь: сколько сложностей из-за смерти одной женщины! Поверь, не в ней дело! Память убеждает меня, что несколько дней назад умерла женщина, которую я любил. Но что такое любовь? Ничто! Уверяю тебя, её смерть – ничего для меня не значит; она лишь свидетельство истины, сделавшей для меня луну необходимой. Эта истина проста и очевидна, даже чуть глуповата, но открыть её трудно, а вынести – ещё трудней.

      Г е л и к о н. Какая истина, Кай?

      К а л и г у л а (отвернувшись, равнодушно). Люди смертны и потому несчастны.

      Г е л и к о н (после молчания). Кай, но с этой истиной все прекрасно уживаются. Взгляни вокруг. Разве твоя истина лишает людям аппетита?

      К а л и г у л а (внезапный взрыв). В таком случае, вокруг меня – ложь, а мне нужна истина! Но у меня есть средство заставить их жить истинной жизнью. Я знаю, Геликон, чего им не хватает. Они лишены подлинного знания, у них нет учителя, понимающего то, чему он учит.

      Г е л и к о н. Не обижайся, Кай, но сейчас тебе надо выспаться.

      К а л и г у л а (садится, мягко). Не могу, Геликон, и не смогу никогда.

      Г е л и к о н. Почему?

      К а л и г у л а. Если я усну, кто даст мне луну?

      Г е л и к о н (помолчав). Верно.

      К