Стальная бабочка, острые крылья…. Иван Юрьевич Константинов

же что-то делаешь. Даже сейчас. И это не твоя вина, что они… что их…

      – Не моя?! – Би швырнула лопату о стену ямы так, что полетели искры. – Твоя? Нет, ты делала, что могла. Их? Да они уже умерли… И кто мне теперь скажет, почему у них, у двух мужчин, трех женщин и кучи детей, было на всех одно ружье?! Одно… против экспансивных…

      Она снова закашлялась.

      – Я не знаю, – сказала Мириам. – У меня тоже был только один пистолет… Ты не виновата…

      Би подняла лопату и выпрыгнула из ямы – одним движением, словно выброшенная пружиной.

      – Те, кто виноват, – жрут песок! И большинство из них умерли гораздо легче, чем те, в кого они стреляли. Игла в голову… Ты знаешь, что мне пришлось добить священника и одну женщину – им вырвало внутренности, но они еще жили? Или ты не заметила?

      – Пожалуйста, не кричи – дети услышат, – прошептала Мириам, из ее глаз сами собой закапали слезы. – Ты все сделала правильно… я все понимаю. Пожалуйста, давай я тебе помогу…

      – Помощь – это не то слово, – Би тоже перешла на шепот. – Если все, что мы можем сделать для них, – это добить раненых и закопать их трупы, то это уже не помощь.

      Она отвернулась и вонзила лопату в песок. Мириам дотронулась до ее плеча.

      – Извини, – Мириам еле расслышала ее, – на меня иногда находит… Спасибо, что пришла. Я знаю, как это тяжело в первый раз.

      Би обернулась. Ее глаза на лице, покрытом желтой пылью, казались черными провалами.

      – Но потом… иногда потом это еще тяжелее.

      Мириам помогала Би умываться. Руки и лицо пахли дезинфектантом… Ее все еще тошнило, но рвать больше было нечем.

      Она знала, что будет сниться ей в ближайшие ночи, – неожиданно тяжелые тела, душный запах пыли и крови, коричневая грязь, быстро сохнущая на солнце. Между машинами остались лежать только рейдеры – но Мириам в любом случае не смогла бы заставить себя их коснуться. В какой-то момент – Би как раз начала засыпать яму – Мириам поняла, что Таня, девочка из миссии, стоит за их спиной и смотрит. Потом она убежала… вернулась уже тогда, когда Би заваливала могилу камнями, тяжелыми глыбами, которые не смог бы сдвинуть обычный человек.

      В ее руках был крест, сделанный из двух металлических прутьев, перевязанных пластиковым жгутом. Теперь он был вкопан в песок между камней, а Таня стояла перед ним на коленях.

      Булькала вода в канистре, Би стирала грязь с лица куском мокрой ткани.

      – Скоро вода закончится, – тихо сказала Мириам.

      – К вечеру мы будем в Атланте… если выедем сейчас.

      – Я посмотрю, что из вещей нам может понадобиться… и погружу. И возьму детей…

      – Хорошо. Я соберу батареи, оружие… и сломаю все машины, которые еще на ходу.

      Би выпрямилась и смотрела теперь на Таню, с ее лица капала вода. Мириам подошла к девочке и дотронулась до ее плеча.

      – Прощайся, – сказала она. – Чем лучше попрощаешься, тем легче… расставаться.

      – Мы не расстаемся, – возразила Таня. – Они в раю, и я их увижу… когда-нибудь.

      Она закрыла лицо руками.

      – Отец Кларк, Энтони, сестра