Дети на дороге. Иван Калашников

ли не до пола. Как он смог докатиться до такого состояния?..

      А ты сам как докатился до такого состояния?

      – Джаз, есть… Есть перемены, – сказал кто-то. В следующую секунду Джаз обнаружил, что до сих пор держит в руке телефонную трубку. А в трубке надрывался Стива. То есть Костик. То есть Константин Дмитриевич. То есть, какая разница?

      – Ка… Какие перемены? – осторожно спросил Джаз, потеряв всякий интерес и к Вадику, и ко всему остальному вообще.

      – Хорошие перемены, Джаз, – устало произнёс Стива. – Завтра перезвони…

      – Какое «завтра»! – закричал Джаз срывающимся голосом. – Говори сейчас!

      – Я не собираюсь повторять твоей упитой голове одно и то же двести раз. Меня на это не хватит, – адвокат вздохнул. – Надеюсь уйти в длительный отпуск после всего …

      – Стива…

      – Завтра, Джаз, завтра, – прервал его Стива, – и не забудь зубы почистить…

      Завтра.

      Всю дорогу к офису Джаз обрывал телефоны в адвокатской конторе. Костика там не было, как не было его и дома. Казалось, всё было подстроено специально, чтобы довести Джаза до критической точки безумия. Где Стива? Ушёл по делам…

      …Свадьба. Без родителей и без машины с куклой. Только полупьяные друзья за спиной и кольца – тонкие, как волос. Женщина перед ними с плохо скрываемой насмешкой… вот родилось новое общество в нашей великой стране… Руки дрожали, совсем чуть-чуть, когда расписывались в свидетельствах.

      Нам ведь всё по фигу, не так ли?

      Так, но не стоило в это «по фигу» вмешивать государство.

      Ты недостойна нашей семьи – это тесть. Кто его-то спрашивал? Раз ты недостойна его семьи, значит, он недостоин нашей.

      После росписи все пошли в общагу, где на выписанную материальную помощь на шестерых человек была накрыта поляна. Кого-то с осмысленным выражением на лице в тот вечер найти было очень трудно. После танцев гости отдавались друг другу практически без разбору – какой трезвый рассудок выдержит подобное?

      Один такой рассудок всё же был…

      – Боря, – позвал Джаз.

      – Чего?

      – У тебя дети есть?

      – Двое.

      Пауза.

      – Дважды счастливый человек, – вздохнул Джаз.

      В следующий момент зазвонил телефон…

      Странно… Он всегда просыпался с убийственной головной болью по утрам, а у окна сидела она и поспешно вытирала молчаливые слёзы. Вот так мы встречали утренний восход. А как он путал этажи! Это целая эпопея! Да и как их можно не перепутать, если крыша залита до самых краёв!

      А потом где-то под потолком загорелся белый, засиженный мухами плафон, рядом – какое-то чужое тело, с длинными вьющимися волосами и упругой грудью, а в двери…

      А в двери – она.

      – Я слушаю! – выкрикнул Джаз, и крик его был полон боли.

      – Это Джаз, – голос на том конце не спросил, а констатировал факт: это Джаз. Старый, добрый пьяница Джаз. Можно начинать.

      – Костя, где ты был?

      – В Караганде, – деловито ответил адвокат. – На встрече в верхах,