Мой черный ангел. Лапы и хвосты. Любовь Сушко

в больницу, – хотелось крикнуть мне, – уже ничего не поможет, они только раньше нас разлучат с тобой. Давай терпеть до последнего, все что угодно, только не больница.

      Но вместо этого я только жалобно мяукнул, словно соглашался с ней, она могла и так подумать.

      Но я взял себя в лапы – надо прекратить раскисать, когда так мало осталось жить и радоваться. Несмотря на адскую боль, я все-таки радовался тому, что было. А еще я держался из последних сил. Даже лекарство выпил, Алина сказала, что оно от глистов, а если их не будет, то может мне и полегчает. Ей хорошо, она ничего не знает о кошачьих болезнях. Даже Мила знала не все, хотя у нее всегда были кошки. Но в ту субботу она как раз не пришла, и хорошо сделала, она бы все равно заметила, что случилось что-то, а так я останусь в ее памяти солидным, упитанным котом, красавцем одним словом. А какими еще нас должны помнить? Именно такими, вот и пусть помнит.

      .Ночью, наевшись пирожка бабы Маши, я спал крепко, и витал вокруг меня этот дивный запах – аромат пирожка с ливером, пусть он останется как мое прошлое и настоящее, и те минуты счастья, которые мне все еще оставались, когда от жизни самой почти ничего не осталось.

      А потом подкатила боль, страшная боль, которая заставила меня сбежать в туалет, на плиты, и там растянуться, холод хоть как-то еще ее утихомиривал, хотя бы ненадолго. Но Алина знала, что я всегда боялся туалета, и странно, что вдруг там оказался сам, добровольно. Это должно было ее сильно удивить. Но я не мог больше держаться, не мог оставаться на своем диване, надо было хоть как-то облегчить свои часы и дни. Только сомневаюсь, что их будет много.

      – Время пошло не на дни, а на часы, – услышал я чей-то незнакомый голос и вжался в холодные плитки еще сильнее.

      Глава 21 Ночь с Домовым

      После пирожка мне стало хуже. Не все вкусное и ароматное бывает полезным, когда ты серьезно болен. Но я все равно не пожалел о том, что съел его. Вот об этом я и думал на холодных плитках ванной. Я только просил кошачьего бога, чтобы Алина сюда не заглянула и не обнаружила меня тут. Но ее пока не было, и можно перевести дыхание. Алина не было, но туда заглянул Домовой с какой-то коробкой, в ней был лед, он перевернул меня на спину и положил лед на живот.

      – Лежи так, тебе будет лучше, а я с тобой посижу немного, – буркнул он.

      Спиря немного помолчал, а потом прибавил.

      – О, сегодня тут сборище

      – Я думаю ей надо все рассказать. Шило в мешке не утаишь, – услышали мы голос Кеши. Это о нем говорил мой Домовой. А может и еще кто-то пожаловал, я уже почти ничего не видел в темноте, сил не было даже глаза открыть.

      – Нет, нет, еще рано, пусть она думает, что со мной ничего такого не случилось, просто приболел немного.

      – Это ты себя в зеркало не видел, я не понимаю, в каком месте глаза у этой девы, ведь одна кожа и кости остались, в чем только душа держится.

      Ото льда мне стало так хорошо, что я тут же провалился