Мой черный ангел. Лапы и хвосты. Любовь Сушко

а мы тебя.

      Я дожевал горбушу и попил воды, чтобы вырвать у смерти еще хоть несколько дней. Но слова Домового прозвучали как-то обреченно.

      Я сбежал от него, запрыгнул на диван, мне всегда нравилось там лежать. И пока у меня были силы, почему бы не побаловать себя немного. Я был еще здесь, и все это было еще мое. Но много ли мне осталось того самого времени. На улице бушевала метель. Я представил себе, что оставался бы теперь в том гараже, хотя давно бы превратился уже в сугроб. Но мне все-таки повезло. Хотя все это и было грустно, даже печально, но не смертельно, пока не смертельно. Как-нибудь еще поживем немного. Алина еще не догадывалось, как сильно все у меня болело. Вот и хорошо, что не знала, не ведала. И я решил вида не показывать.

      Если бы не Домовые, то и я бы не верил, что все со мной так скверно. Но ведь правда, я не первый и не последний.

      Глава 19 Сон – это круто

      Все, что мне оставалось в те дни – это спать. И я укладывался спать в самых разных местах. Люди верят, что если кот спит, то у него все в полном порядке. Потому что если болен, то ты не будешь спать..

      Я мог спать на боку, на спине даже и это как-то меня пока спасало. Алина то тревожилась, то успокаивалась, то печалилась, то радовалась.

      Она все чаще держала меня на руках. Что еще требовалось для нашего с ней счастья в такие дни? Я хотел только одного – выскользнуть из шкуры, но поправиться. И верил, что это получится. О, надежда, я знал, что она умирает последней. Самое главное – у нас дома было тихо. Никто не приходил, не надо было убегать и прятаться. Это делать стало не так легко и просто как раньше. Но я бы все равно убежал и спрятался.

      В этот день пришла какая-то тетка худая и страшная, может быть, так выглядела Кикимора. Я не мог убежать, потому что был на руках у Алины, она меня гладила и защищала.

      В тот момент я проснулся окончательно. Наверное, таких теток много, но я их не встречал сроду. Я порадовался, почувствовал себя почти здоровым.

      Кикимора к моей радости скоро ушла, и мы снова остались вдвоем с Алиной. Я научился ценить не только дни, но и часы, и минуты. Ведь спать можно и ночью, тем более, прыгать и ловить мышей я больше не собирался, это было мне не по силам. Да и Домовой куда-то исчезал, словно не хотел со мной встречаться. Но ведь не потому, что я заболел, ему —то моя болезнь не передастся все равно. Хотя я знал, что когда ты болен, все от тебя хотят убежать и спрятаться, так, на всякий случай. Хорошо, что Алина пока об этом смутно догадывалась. Длилось бы так подольше. Ведь она побежит меня лечить и узнает, что это не лечится. И ей предложат меня усыпить, поступить гуманно, но это позднее, когда станет совсем невмоготу. Пока не все так безнадежно, можно жить и не тужить, ну или тужить и все-таки жить. Я стал страшно худым, и живот теперь сильно стал выделяться, его не втянешь и не спрячешь. Там болезнь и затаилась наверняка. Как бы ее изгнать оттуда, чтобы ушла она куда подальше и не возвращалась назад.

      Глава