Об иных горизонтах здешнего. Апология вечного возвращения. Сергей Жигалкин

удаляется от исходного места и вместе с тем приближается к нему, пока наконец не вернётся в него. Или как эпизод прошлого, всегда тот же, к которому в воспоминаниях обращаются вновь и вновь. События круга времён неповторимы и уникальны, однако, свершаясь во времени, причастны и к вечности.

      Безо всяких теорий, учений и философий понятно, что явление Христа в этот мир надо рассматривать как событие непреходящее, запечатлённое в вечности, ибо именно таковы все события божественных сфер. Вечное возвращение лишь подчёркивает данный момент, в отличие от доктрины линейного времени, которая не в состоянии этого обосновать. Другое дело, что из вечного возвращения следует, что не только божественные свершения непреходящи, но и свершения все остальные, всё становление, всё бытие. В этой связи можно было бы углубиться в проблему происхождения времени (и вместе с ним мира) из вечности, но речь сейчас не о том.

      Второй аргумент – свобода воли и предопределённость. Без свободной воли христианство вообще невозможно, так как в таком случае нет ни греха, ни духовных заслуг, нельзя по призыву души встать на праведный путь и каждый лишь проживает предписанную ему судьбу. Награждать и наказывать не за что, абсурден суд. Но и предопределённость необходима, иначе может оказаться под сомнением и божественное предвидение, и неотвратимость грядущих событий, включая конец света. Сосуществованию этих взаимоисключающих противоположностей посвящено множество богословских трудов, однако исчерпывающего решения, как представляется, всё-таки нет.

      Оригена в учении о вечном возвращении смущает отказ от свободной воли в пользу предопределённости, что и на самом деле проповедовали многие стоики. Если подразумевать линейное время и повторения неотличимого, это действительно так: настоящее полностью предопределено прошлым, а будущее – настоящим, причина с необходимостью влечёт за собой следствие.

      Но не так при времени круговом: являясь одним и тем же, самое далёкое прошлое, самое далёкое будущее и настоящее и предопределяют, и созидают себя в каждый момент. Другими словами, каждый момент – и причина, и следствие себя самого, что очевидно для разума, но что не так-то легко ощутить, пережить.

      То есть проблема свободной воли на круге времён не решается автоматически в пользу определённого ответа, но остаётся проблемой и требует к себе совершенно иного подхода. Поэтому упрекать вечное возвращение в тотальной предопределённости безосновательно.

      Надо сказать, что ни в одном учении эта проблема и не решается чисто логически, поскольку предполагает обращение к запредельному, изначальному, вневременнóму, мыслить о чём необходимо исключительно диалектически, опираясь на интеллектуальную интуицию. Правда, в любой серьёзной полемике эта проблема всегда и обсуждалась диалектически. Вот почему выводы, утверждения, да и ход мысли философов и теологов в отношении этой проблемы нам представляются безосновательными, путаными, противоречивыми.

      Затем