Снежная Королева. Николай Захаров

что мама всегда права, спорить с ней не стал и на следующий день вышел на работу к 7.00. Даже раньше заявился минут на десять. Бригадиру представился и был без лишних формальностей зачислен в дружную бригаду грузчиков.

      – Сколько тебе Королева посулила, если стучать станешь?– спросил его бугор, положив на плечо увесистый кулачище и взглянув в глаза так пристально, что язык у Эдуарда Александровича сам собой тут же выдал:

      – По сто долларов за факт хищения обещала супруге.

      – Растем в цене, товарищи,– ухмыльнулся бугор и поднес к носу новичка все тот же увесистый кулак.

      – Оно, конечно, каждый своим умом жить должен, но ежели что, то на эти баксы стукача и похоронят. Имей в виду, Эдик.

      – Да что вы, мужики? Да я сроду стукачом не был. Сыном клянусь,– Эдик как завороженный уставился на бригадирский кулак, мысленно сравнивая его со своим и приходя к выводу, что ему вообще-то все равно из каких средств будут оплачиваться его похороны.

      – Молодца,– бригадир в голосе слегка суровости убавил и в завершение воспитательной беседы, дружески хлопнул новенького по плечу.– Живи пока тогда, Эдик, и магарыч с тебя как положено, сегодня после работы. На работе, сам понимаешь, сухой закон.

      – Понял,– вздохнул с облегчением папа Костика и весь день крутился, как белка в колесе на погрузо-разгрузочных работах, так что к концу рабочего дня еле ноги волочил.

      В конце рабочего дня, уже переодетый в цивильное, проставившись коллегам и слегка навеселе, он на выходе из супермаркета столкнулся с работодательницей царственной, устроившей прощальный обход заведения и распекавшей одного из охранников за халатное отношение к своим обязанностям. Прижав провинившегося к стене она читала ему нравоучение, перечисляя его в основном обязанности и проходящего мимо Эдуарда Александровича скорее всего и не заметила бы, но он, заинтригованный содержанием ее монолога, сам притормозил и развесив уши, остановился в пяти метрах за спиной у Королевы, полагая, что ничего такого особенного не нарушает, вникая в содержание.

      – Смотри, Федя, я ведь могу и по-плохому, коль слов не понимаешь. Обижусь и ноги выдерну,– закончила Королева и, живо развернув свои пуды, буквально уперлась в папу Костика, стоящего с открытым ртом ротозея.

      – Че стоим, че надоть?– спросила его вежливо Королева с сермяжной простотой.– Че рот раззявил? Проходи себе мимо,– Зинаида Соломоновна уже было потеряла интерес к стоящему и слушающему ротозею, но тут Эдуард Александрович маху дал, вызывая огонь на себя и запоминаясь начальству на всю оставшуюся трудовую жизнь.

      – Я ваш новый сотрудник, Зинаида Соломоновна. Иванов моя фамилия. Я муж Лидии Ивановой. Подружки вашей лучшей. Эдуард Александрович меня зовут,– представился папа Костика.

      – Эвона как!– всплеснула руками Королева Снежная.– Эдик значит? Хорош гусь! Что же ты, гусь лапчатый, супругу свою ровно бомжиху какую одеваешь? Бросит она тебя, поросенка и правильно сделает. И то сказать. Погляди-ка