Сантерия. Как самостоятельно сделать сильный приворот. Владимир Тормышов

произнес я, чуть не упав. Меня никто, кроме Васьки не понял. Но все неодобряюще посмотрели на меня.

      А что бы вы сказали, если прямо перед вами появляется красивая такая мулатка в чем мама её родила, то есть совсем абсолютно без одежды. А ты как мудак в плавках, потому что на солнце+40, и ты еще хочешь ухватить на халяву солнца побольше, потому как количество дней у тебя в раю ограничено.

      В плавках у меня намечалось очень заметное движение, и некое, я бы сказал, увеличение в размерах содержимого.

      Салима подняла восхищенно большой палец. А мне стало жутко неудобно.

      То ли остальные ни черта не видели в духовном плане, то ли смотрели только на меня. Но у меня появилось ощущение, что вижу Ошун только я.

      Богиня внимательно посмотрела на меня. Потом взгляд её опустился еще ниже лица, и она довольно улыбнулась, погладив меня там, где кроме жены никто не гладил меня очень давно.

      Я довольно зарычал.

      Салима, как-то ревниво и неодобрительно посмотрела на нас с Ошун, и что-то сказала по-испански. Я не понял ни фига, зато поняла Ошун. Убрала руку и в дальнейшем делала вид, что она просто бог-статуя. Делая вид, что не видит меня в упор.

      Я тоже принял вид смиренного тибетского монаха, которого в принципе не интересуют женщины как явление. Но закрыть глаза я как-то не мог. Мне было просто неудобно. Но, честно сказать, вид голой богини прямо перед твоим носом не позволял быть полностью спокойным и пофигистичным монахом-импотентом с отрезанными яйцами. Нечто в моих плавках явно жило своей жизнью, и стояло как статуя. Чтобы хоть как-то отвлечься я скосил глаза на Ваську.

      У болгарина были те же проблемы, как и у меня. Он стоял весь красный, как рак, в позе футболиста, стоящего в стенке, перед пробитием штрафного удара.

      Я посмотрел украдкой на евреев. Три тетки были безучастны ко всему происходящему. Парень еврей, тоже был индифферентен, как столб. Евреям был проще, они были все в белом, и, похоже, что богиню они не видели вообще.

      Тем временем Салима сделала жертвоприношение – доминиканские креветки. Килограмма эдак два, а то и три гигантских таких лангустинов. Вывалив их прямо на ноги Ошун.

      Богиня скроила недовольную мину и вышла из ямы, где шевелились лангустины, стала рядом со мной, прижавшись ко мне своей большой и теплой грудью.

      Я уже не мог быть больше монахом никак, и тоже превратился в футболиста, стоявшего в стенке. Нет, если никого не было бы вокруг, и я был бы не женат, тогда конечно, я как нормальный русский мужик, сказал бы даме пару комплиментов. А потом занялся большой и чистой любовью прямо на песке, стараясь пробурить скважину поглубже, ну и найти, если удастся, какие-нибудь полезные ископаемые. Ну, или на крайний случай, устроить небольшое, но чувствительное землетрясение, или на худой конец устроить локальное извержение.

      Но вокруг были люди, мы проводили какой-то очень странный ритуал, и я не мог все бросить, и заняться любовь с привлекательной голой мулаткой, которая откровенно терлась об меня своей грудью шестого размера.

      Учитывая,