Незадачливая лунная корова, или Отпуск в один конец. Женя Лун

и как будто испитой из-за кругов от туши под глазами, но не хуже, чем ожидалось…

      Пить, как же хочется пить! Вчера я видела, как люди в городе набирают воду прямо из уличных фонтанчиков для питья, и кухарка Роберто подала мне стакан воды из крана, поэтому я решила не кокетничать – после возлияний-то в подвалах местной аристократии – и жадно присосалась губами к смесителю. Потом я забралась под душ и долго-долго подставляла свою воспалённую макушку под струйки прохладной воды.

      Электронные часы показывали 9:26 утра, и я удивилась тому, как чётко вижу эти цифры из противоположного угла комнаты… В принципе, если пренебречь туалетом, я еще успею на завтрак. Из-под плотной портьеры пробивалась яркая полоска дневного света, и мне очень захотелось зажмуриться ему навстречу. Отдернув шторы в предвкушении радостной картины солнечного дня, я вдруг почувствовала сильную резь в глазах, они мгновенно заслезились, и меня буквально отбросило от окна к кровати, в тень. Мгновенная острая боль в области глаз, межбровья, скул и висков была чем-то похожа на светобоязнь во время мигрени, но раньше она никогда не начиналась так внезапно, и уж тем более так быстро не проходила. Наверняка именно так запойные алкоголики чувствуют похмелье…

      Когда я только очнулась, первым моим порывом было, конечно, найти страховку и вызвать врача, но состояние оказалось таким удовлетворительным, что я решила не тратить время на баночки для анализов и глотание эндоскопа – этим я себя и на Родине смогу побаловать, да и выгляжу я теперь, после душа, как не очень страховой случай. Тем не менее, номер для обращения был списан со страховой квитанции и припасён в кармашек с документами.

      Для завтрака в отеле предназначался маленький зал неосновного ресторана, где чай и кофе можно было сообразить у соответствующего аппарата, а одно из трех обычных утренних блюд – выбрать по меню у официанта за буфетной стойкой. Она была такой покатой, громоздкой и толстостенной, а блюда в ней были расставлены так жиденько и были так недоступны со всех сторон, что она немедленно вызвала у меня нежную ностальгию по буфету ДК «Железнодорожник», куда я в детстве ходила на утренники.

      Еще я поймала себя на мысли, что опасаюсь подходить к окнам, хотя они и были занавешены густым тюлем, поэтому села за столик прямо у входа. С завтраком припозднилась не только я, а еще пожилая чета нордической наружности, трое угрюмых и некрасиво одетых молодых мужчин, забившихся в угол, и три грузноватых дамы, похоже – американки, если отталкиваться от гастрономического стереотипа: в их тарелках было больше канцерогенов, фритюра и соусов, чем самой еды. По своему обыкновению, я выбрала наиболее интересный для себя объект и стала украдкой наблюдать за пожилой парой, излучающей романтический трепет, который у наших пенсионеров невозможно разглядеть под печатью нищенского доживания. Карикатурно-аккуратненькие, во всем светлом: у неё – нежно-персиковый свитер крупной ввязки поверх блузы с кружевным воротничком на броши, у него –