Три шершавых языка. Сергей Александрович Алексеев

нас ждали дальше, для меня было загадкой.

      Ветер снова вернулся. За считанные секунды он набрал ту же силу, с какой он перед этим разрушил наш дом. Послышались странные звуки, словно что-то волочилось по земле все быстрее и быстрее и со страшной силой это самое вмазалось в стену постройки, практически подняв целый ее угол в воздух вместе с полом. Было невероятно шумно и невероятно страшно, и мать отчаянно пыталась успокоить меня, хотя смысла в этом не было. Я как и прежде молчал, забившись в нишу и вместе с тем пребывал в сковывающем тело ужасе.

      – Это всего лишь крыша, это она ударилась в стену, – кричала она пытаясь перебороть шум ветра.

      Но мне уже не верилось в счастливую развязку сегодняшних событий. Почему-то мне казалось, что все закончится грандиозным финалом, страшным и оскорбительным, чем-то, что навсегда заставит меня пожалеть о том, что я человек. То самое, на что я меньше всего надеялся и произошло.

      С той же подлостью, с какой дерзким пинком разрушаются песочные замки, ветер вырвал с корнем остатки дома и начал их то катить, то подбрасывать вверх, как какую-то картонную коробку, подхваченную из мусорного контейнера. Он рвал стены на части и выдергивал бревна вместе с половыми досками, на мелкие кусочки до последнего гвоздика, словно желал отомстить, показать свою свирепую ненависть ко всему человеческому. Вместе с домом исчезла и мать. Она даже не успела понять, что произошло. Проклятая веревка, которую она обмотала вокруг своей кисти просто утянула ее за собой и теперь нет дома, нет стен, нет того мира в котором я чувствовал себя в безопасности, где жили самые дорогие мне люди. Нет ничего, кроме голой степи до самых границ горизонта. Теперь я один, под властью любых обстоятельств.

      Но самое главное, похоже я вспомнил как выглядят моя мать и отец. Я даже могу с искренней уверенностью заявить, что это были именно они и их появление, я думаю, было не просто так, – завершил свой рассказ Марк.

      – Не самый лучший твой сон, из тех что ты мне рассказывал, – ответила ему Ангела и рукой мягко сжала его плечо. – Но давай не будем на нем слишком долго заклиниваться, ведь это всего лишь сон и тебе приснятся еще тысячи других не менее впечатляющих.

      – Таких, спасибо, больше не нужно. У меня даже сердце почему-то болело все утро.

      – Больше и не будет, я уверена, – успокоила его Ангела, пощекотав кончиками пальцев его шею.

      Потеря.

      Счастье не может быть долгим, так кажется говорят. И несмотря на всю кричащую трагичность, это правильное выражение. Когда ты счастлив, то время бежит в сотни и даже в тысячи раз быстрее. Почему, – я и сам не знаю. И будучи счастлив целую жизнь ты проживаешь ее не успев задуматься о том, что можно и нужно за что-нибудь такое зацепиться, что-то сделать, чтобы оно хоть немного замедлило свой темп. К тому же, кроме скоротечности счастья есть достаточно много жизненных аспектов, испытывающих такое явление как счастье на прочность.

      – Ангела! – вмешался в разговор