С тобой? Никогда!. Лена Сокол

Яра, – позвал Левицкий, касаясь его плеча рукой. – Мы тут спорим, эта девица с параметрами водонапорной башни, она твоя подружка или просто приятельница?

      – Что?

      Я видела, как он нахмурил брови, не понимая, о чем речь.

      – Ты с ней гуляешь или просто…

      Он не успел договорить. Ведущий как раз объявил их выход, и они двинулись на сцену.

      Честно, не помню, как они выступали. У меня голова так пульсировала, что, казалось, она лопнет. Слезы безостановочно катились по щекам, я собирала их пальцами и вытирала о штору. А потом убежала в туалет, так и не дождавшись окончания композиции.

      Умылась холодной водой, приказывая себе сжать зубы крепче и не реветь. Пыталась выбросить их слова из головы, но они звучали и звучали. С трудом заставила себя вернуться в зал к одноклассникам. Стояла позади толпы, не дыша. С каменным лицом выслушала речи учителей о большом светлом пути, который ждет нас впереди. Мало кто из сверстников уходил из школы после девятого, поэтому эти слова я решила пропустить мимо ушей.

      Едва все закончилось, направилась в класс. Накинула плащ, схватила сумку и поплелась домой. Ноги не шли – шаркали по-старушечьи, а сердце, кажется, даже не билось.

      Хорошо, плакать больше не хотелось, будто всю душу мне выпотрошили, не оставив внутри ничего.

      Он нагнал меня ближе к дому. Немного растерянный и всклокоченный.

      – Дашка, ты чего меня не подождала?

      – Что? Я… я просто устала.

      – Ясно! – Ярик поравнялся со мной. – Видела наше выступление?

      – Да. Прекрасно, как всегда. – Желудок скрутило узлом от еще свежих воспоминаний.

      – Чуть не забыл тебе отдать. – Он вложил в мою безжизненную ладонь синюю флешку. – Записал тебе немного музыки…

      На душе стало теплее. Его голос и светлая улыбка словно растопили во мне льдинки, оставленные злыми словами.

      – И вот еще, – он достал из кармана мятый квадратик из тонкого картона, – нашел дома. Этот снимок мама сделала, когда нам с тобой было лет по пять.

      Я взяла карточку. Не могла не улыбнуться, глядя на нее. Маленький Ярик в розовых колготках и желтой майке сидел на ковре, сжимая в ручонках деревянный ксилофон. А рядом я в красном платьице – с пластмассовым микрофоном в одной руке и с чем-то съестным в другой.

      – Опять баранка? – горько усмехнулась я.

      – Или пирожок, – рассмеялся он, – никак не могу понять. Плохо видно.

      – Ничего не изменилось…

      – Да, ты такая же, – кивнул Ярик и серьезно добавил: – Красивая.

      И я заметила, как он сглотнул.

      9

      Две недели до выпускного выдались необычайно трудными. Днем я что-то зубрила, лежа на кровати с книжками. А вечером, если получалось, мы встречались с Ярославом – тайком, чтобы не травмировать бабушку.

      Нет, мы не ходили за ручку. Мы не были парой.

      И мы не могли преодолеть этот барьер – когда ты все уже понимаешь, когда все чувства на виду, только дотронься, прикоснись, поцелуй… Но ни один из нас пока не делал этого