Не принц, но сойдёшь. Лана Каминская

слишком торопил Арлину со свадьбой, слишком настаивал, слишком сильно любил. Глупенький милый Мартан! Да если бы не этот треклятый сон и не гадалка на площади с её карканьем, разве сидела бы Арлина сейчас тут? Разве смогла бы предпочесть холодные стены своей комнаты тёплой постели с любимым мужем, его объятиям, ласкам и поцелуям? То, чего она жаждала больше всего на свете, в одночасье было перечёркнуто неровной, едва видимой линией на ладони.

      Церемонию повторят завтра, и это уже решено и не обсуждается. Мартан убедил Арлину, несмотря на её слёзы и панику. После того, как гости разошлись и зал опустел, Мартан лично попросил хранителя Игвика остаться и отрепетировать то самое заветное «да». Сколько раз его повторила Арлина прежде, чем Мартан удовлетворённо кивнул? Восемь или десять раз? Начинала она с робкого мяуканья, а закончила громко и уверенно, как и должна говорить истинная принцесса, которую распирает от гордости и собственной важности.

      Свадьба завтра, и ничего изменить уже не удастся. Вставать опять рано, со скрипом влезать в пошитое меньше нужного размера платье, еле дышать от туго затянутого корсета, трепетать, когда отец бережно обернёт жемчужное ожерелье вокруг её шеи и щёлкнет застёжкой. Но всё это завтра, а сейчас в тишине ночи, нарушаемой только мерным потрескиванием свечи, можно ещё прокрутить в голове созревший за ужином план.

      Когда Арлина приоткрыла дверь из комнаты и выглянула в тёмный коридор проверить, спит ли отец, её посетило навязчивое чувство дежавю. Те же штаны, правда после последней вылазки значительно короче, та же туника и надорвана в том же месте, тот же плащ до пят и та же скрипучая пятая ступенька, которую не обойдёшь, если не раскорячишься. И только кошель на поясе в этот раз был в разы тяжелее, и позвякивали в нём не только золотые монеты, но и снятое с безымянного пальца левой руки обручальное кольцо.

      Двери калитки опять осталась незакрытой с внутренней стороны, а ноги тихонько-тихонько от куста к кусту заторопились в сторону центральной площади Атоля. На счастье большая половина города уже давно спала, а кустов на пути было много, хотя, как показалось Арлина, некоторые колыхались неприлично долго после того, как она их покидала. Может, ветер? Вон сколько туч этим вечером набежало. Не иначе завтра дождь будет. После феникса всегда начинается дождь.

      Словно завсегдатай этих мест, Арлина нырнула в арку, выскочила на площадь и со всей скорости кинулась к заветному фургончику цыганки. Неловкости и стеснений ноль – толкнула дверь ногой и ввалилась внутрь, громыхая разбросанными по полу кастрюлями, подсвечниками, шкатулками и декоративными статуэтками болотных жаб. Лачтны внутри не было.

      – Есть кто? – Арлина прищурилась, но в темноте трудно было что-либо различить.

      Решившись пойти напролом, не обращая внимания ни на мышь, ни на дамские подвязки, которые могли попасться на пути, девушка сделала несколько решительных шагов вперёд и упёрлась во что-то тёплое и мягкое, громко урчащее, воняющее и по очертаниям напоминающее большой комок. Осторожно потыкав его носом ботинка, девушка пожалела,