Не принц, но сойдёшь. Лана Каминская

знал, что ты так скажешь, поэтому всё подписал. Свадьба в это полнолуние. Люди говорят, звёздный феникс в этот раз будет несказанно красив.

      Арлина прижалась к отцу, слушая его ровный тихий голос. Всё было так, как в детстве, с той только разницей, что тогда она сидела на его коленях и держала в руках тряпичную куклу, а сейчас готовится уйти из семьи и стать женой принца. Даже пахло от отца так же, как и много лет назад: ветром, деревянными ящиками, холщовыми мешками и звонким металлом, знавшим ни одни руки и ни один кошель.

      – Плевать мне на этих лордов и иже с ними, – произнёс Алистер. – Мне важно лишь твоё счастье. Хочешь, будет тебе Седдон; хочешь – мальчонка-маркиз.

      – Я хочу того, кто был указан мне звёздами.

      – Как скажешь. Но если пожелаешь отравить его после свадьбы, я возражать не буду.

      – Я могу прочитать? – Арлина потянулась за свитками.

      – Читай, только смотри не ослепни. Ереси хуже, чем эта, я не встречал. А я спать пойду. Может, усну.

      Дождавшись, когда тень отца исчезнет в дверном проёме и по привычке скрипнет пятая ступенька, Арлина кинулась к бумагам и впилась глазами в каждое слово, каждую букву, каждую закорючку. С каждой новой страницей её взгляд мрачнел, а морщинка на переносице удлинялась. Хрустящая бумага жгла пальцы, на лбу выступили солёные капли, а по телу прошла жаркая волна, румяня свёклой щёки и заставляя сердце биться часто-часто.

      Перед глазами молнией вспыхнул недавний кошмар. Прорезал мысли, словно острым ножом, и заплясал на каждой скрупулёзно выведенной букве. Последние повскакивали с мест и, будто сговорившись, начали плясать, перескакивая друг через друга и складываясь в одно единственное слово, от вида которого руки Арлины затряслись, и свитки полетели на пол.

      Озираясь по сторонам и перескакивая через ступеньки, девушка ринулась в свою комнату. Ворвавшись в тёмную спальню, села на край кровати и отдышалась. Но стоило новым страхам заскрестись под кроватью, как Арлина тут же вскочила на ноги и заметалась по комнате.

      Распахнув дверцы платяного шкафа, девушка выволокла оттуда все пышные платья и швырнула их на пол. Нащупала за ними старые штаны, в которых работала на грядках и лазила через забор, и такую же старую, в неотстирываемых пятнах, тунику. Скинув с себя ночную рубашку, натянула затхлую одежду и с неприятным удивлением обнаружила, что та стала слишком мала. Щиколотки безобразно выглядывали из штанин, раздражая Арлину белизной кожи и смущая юношеские взгляды, если бы, конечно, в комнате были юноши.

      Туника тем более пришлась не по размеру. Она так сдавливала грудь, что Арлине казалось, либо она сейчас задохнется, либо туника пойдёт по швам. Её мысли были услышаны, и при первом же движении раздался лёгкий треск. Арлина выдохнула с облегчением – полностью швы не разошлись, зато дышать стало свободнее.

      Закутавшись в плащ цвета мыши-полёвки, девушка закрутила волосы в тугой пучок на затылке и накинула на голову капюшон. В отличие от штанов, плащ оказался длинным и на удивление хорошо скрывал ноги.

      Лишний раз проверив завязки, Арлина осторожно