У меня четыре туза. Джеймс Хедли Чейз

недалеко. Вам понравится. Надеюсь, вы проголодались?

      Хельга, привыкшая к роскошным парижским ресторанам, впрочем, не была особенно довольна, когда увидела непритязательно оформленный вход в бистро – с грязными занавесками, тусклой бронзой на двери. А когда Гренвилл распахнул дверь, ее взору предстала узкая длинная комната, полная весьма упитанных стариков-французов, уплетающих за обе щеки.

      Из-за стойки выплыл исполинских размеров мужчина, лысый, с животом, похожим на пивной бочонок. Его полное лицо со множеством подбородков расплылось в улыбке.

      – Месье Гренвилл! Глазам не верю! Сколько лет, сколько зим! – Стиснув ладонь Кристофера, он активно потряс ее.

      – Клод! – отозвался Гренвилл с улыбкой. – Я привел совершенно особого друга. Мадам Рольф. – Он повернулся к Хельге. – Это Клод, он некогда был шеф-поваром в «Тур д’Аржане»[4]. Мы знакомы уже очень много лет.

      Слегка обескураженная, Хельга обменялась с толстяком рукопожатием.

      – Нам что-нибудь эдакого, Клод, – продолжал Гренвилл. – Но не слишком тяжелого. Понимаешь?

      – Разумеется, месье Гренвилл. Сюда, пожалуйста.

      Под заинтересованными взглядами едоков Клод, слегка страдавший от одышки, проводил Хельгу и Гренвилла в небольшой обеденный салон на четыре столика: уютный, безукоризненно-чистый и уединенный.

      – Однако тут мило! – воскликнула изумленная Хельга, пока Гренвилл подставлял ей стул. – Не знала, что в Париже существуют такие места.

      Гренвилл и Клод обменялись улыбками.

      – Еще как существуют, и это – одно из самых мной любимых, – сказал англичанин, усаживаясь. – А теперь скажите, не будете ли вы против рыбного ланча?

      – Нет.

      Кристофер повернулся к Клоду:

      – Тогда по шесть белонских устриц каждому и морской язык по-кардинальски. И дополним это, скажем, «мюскаде».

      – Превосходно, месье Гренвилл. Аперитив не желаете?

      Гренвилл посмотрел на Хельгу, которая покачала головой.

      – Несколько минут, месье Гренвилл. – Клод удалился.

      – Вы не пожалеете. Морской язык по-кардинальски – лучший в Париже. Соус делается из жирных сливок, датских креветок и мелко истертого панциря лобстера. – Кристофер предложил ей свой портсигар.

      – Красивая вещь, – сказала Хельга, взяв сигарету.

      – Да. Подарок одного австрийского графа. – Гренвилл вспомнил мучительные часы, когда он возил толстую тетку по танцевальному залу. – Я оказал ему небольшую услугу.

      Хельга бросила на него изучающий взгляд. Не насмешка ли промелькнула в темно-карих глазах?

      – И чем же вы занимаетесь в Париже? – осведомилась она.

      Он пренебрежительно взмахнул рукой:

      – Бизнес. И удовольствия. А вы, наверное, приехали покупать одежду. Надолго здесь задержитесь?

      – Я здесь тоже по делам. Но и наряды куплю, конечно, тоже.

      Гренвилл сделал вид, что удивлен.

      – Поверить не могу, что такая красивая женщина приехала в Париж по делам.

4

«Тур д’Аржан» (Серебряная башня) – старейший, знаменитый ресторан Парижа, открыт в 1582 г.; образцовая французская кухня.