Мэллинорские истории. Лара Осенина

что это был не хуман, а хуманка. Девушка. С короткой стрижкой, в серых доспехах, которые смотрелись на ней очень стильно и даже кокетливо, если конечно такое определение подходит к одеянию из грубой кожи и железа. Эрик попытался оценить ее силу. Она была примерно его возраста. Да и ранга, похоже, тоже. Медалей он не разглядел. С водными и скорпионами она расправлялась легко, но это был не показатель. Этих тварей убивали даже подростки. Эрик решил, что это вполне подходящая цель. Рука привычно потянулась за молотом – один удар, и он в клане.

      Девушка переходила от монстра к монстру, грациозно, словно это был танец. Меч, пел в ее руках, старинную боевую песнь. Солнце, уже поднявшееся над морем, ударяясь о сталь клинка, рассыпáлось брызгами солнечных зайчиков.

      «Как жаль, что мы враги, – вдруг пронеслась мысль. – Если бы наши народы не вели, вот уже, тысячу лет, эту проклятую войну, я бы мог… Я бы мог сейчас подойти к ней, заговорить. Интересно, какой у нее голос?».

      Эрик почему-то был уверен, что голос у нее звонкий и нежный, как серебряный колокольчик. Что за странные мысли? Эрик никогда не считал хуманок красивыми. Да и не приглядывался особо. Ему нравились гномочки – такие свои, родные, озорные и смешливые, но верные и преданные. По сравнению с ними, хуманки казались холодными и далекими. Впрочем, такими они и были, ведь они враги. Но эта…

      «Я бы мог с ней познакомиться. Интересно, как ее зовут?»

      Эрик знал лишь некоторые хуманские имена – старосты, воеводы, то есть, верхушки правителей, да и то, только потому, что они фигурировали в докладах и приказах при очередных набегах и заданиях. А, убивая врага, никто не спрашивает его имени.

      «Интересно, а глаза у нее тоже голубые, как у всех хуманов?»

      Что глаза у хуманов голубые, Эрик знал точно. Каждый раз, нанося смертельный удар, он видел перед собой эти глаза, цвета выцветшего неба над Сели-Дором.

      На несколько секунд Эрик увидел ее лицо. Она… улыбалась. Эрик никогда не видел, как улыбаются хуманы. Их лица всегда были хмуры, чаще искажены злобой и ненавистью. Впрочем – в бою не до улыбок.

      «Да ну, что мне, с девчонкой драться? Да еще такой слабой? Да нуууу… Да и… красивая. Жаль ее, пусть живет».

      «Жаль»?

      Мысли о жалости никогда не посещали Эрика при виде хуманов. Да и как могло быть иначе? Это были враги, которых нужно у-би-вать, где бы не встретил. И не важно, мужчина или женщина, старик или ребенок. Убивать, без тени сомнения, всегда и везде, ибо так поступали и хуманы с гномами. И вдруг это «жаль», да еще дважды, да еще эти странные мысли.

      «Что со мной? С чего это я стал таким сентиментальным? С чего мне ее жалеть? Она – ВРАГ».

      Эрик даже не заметил, как вышел почти на середину пляжа. Рука, сжимающая молот, висела безвольной плетью. Он просто стоял и любовался девушкой, продолжавшей, невозмутимо выколачивать яд и воду из монстров. И сердце его тоже было наполнено водой и ядом. Чистой водой зарождающейся любви и ядом вражды. Что окажется сильней?

      В эту секунду девушка-хуманка