Баланс – четыре стихии. Эпизод 1. Земля. Георгий Санктус

часа, но про некоторые события Люба умолчала. И тут она поняла, что прошло уже много времени и пора зайти к Герману Прохоровичу.

      – Простите меня коллеги, но я вынуждена удалиться. – сказала Люба, прекратив рассказ. – Главный редактор ждёт меня, да и у вас много работы.

      – Хорошо, удачи тебе там с шефом. – сказал весь коллектив. – Что-то он не в настроении.

      – Спасибо. – сказала Люба и направилась к кабинету главного редактора.

      Добравшись до его кабинета, она постучалась в дверь.

      – Да, да, войдите. – донесся голос главного редактора из кабинета.

      – Вы хотели меня видеть, Герман Прохорович? – спросила Люба, чувствуя, что сейчас будет разбор полётов.

      – Да, закрой за собой дверь, у меня к тебе серьёзный разговор. – ответил главный редактор. – Во-первых хочу поздравить тебя с сенсацией, Пулитцеровскую точно получишь.

      – Благодарю. – ответила Люба, понимая, раз Герман Прохорович начал говорить с хороших моментов, то продолжит говорить о неприятных моментах.

      – Во-вторых, о чём ты думала, когда полезла в самое «пекло» событий, ты ведь могла погибнуть, благо чудом каким-то выжила? -спросил Герман Прохорович, переживая за Любу.

      – Я, я, но я ведь выжила, в последний момент меня спас тот незнакомец. – ответила Люба и была удивлена, увидев главного редактора таким обеспокоенным, ведь он не был таким никогда, всегда держал каменное лицо и сам был как «скала».

      – Да ты просто безрассудная, совсем, как твой пропавший муж. – сказал Герман, но поздно понял, что сказанное про её мужа было лишним.

      Он понимал, как Люба отреагирует, поэтому после своих сказанных слов, включил установку «белого шума», чтобы остальные не слышали, о чём они будут дальше говорить.

      – Что, как ты смеешь так говорить про него, он герой войны, он пошёл на вынужденную жертву, чтобы спасти всех нас?! – обиженным голосом, расплакавшись, спросила Люба. – Сколько раз он спас твою жизнь на поле боя, а?! Зря он тебя своей «левой рукой» назначил, говоришь про него так, что лучше бы он этого и не делал.

      – Прости меня, Люба, за эти слова, я ни в коем случае не хотел опорочить память о твоём муже, о Диме. – ответил, попросив прощения, Герман. – Перед заключительным боем с врагами, Дима попросил меня присмотреть за тобой, чтобы ты, Люба, не совершила глупостей, если вдруг его не станет или пропадет без вести.

      – Я была груба с тобой, Герман, это ты меня прости. – сказала Люба. – Ты мне не говорил про ваш разговор.

      – Всё нормально, Люба, я не злюсь за твои слова. – сказал Герман. – А про тот разговор, Дима попросил меня не говорить тебе.

      – Вечно Дима хранил от меня секреты. – вытерев слёзы, сказала Люба. – Сначала он скрывал от меня, что он «Хамелеон», потом про подготовку армии к битве с пришельцами, почему он это делал.

      – Просто он не хотел подвергать опасности своих близких, и чтобы они не волновались за него. – утвердительно сказал Герман. – Не зря же остальной мир всё ещё не знает, кто на самом деле помог в войне против рептилианцев. Дима