Спастись от опасных мужчин. Сол Лелчек

знаешь?

      Я проигнорировала этот вопрос.

      – Полтора месяца назад между вами произошла крупная ссора. Страсти накалились, и тогда ты ударил ее. И довольно серьезно поранил.

      Он воззрился на меня:

      – Кто ты такая?

      – Я не стану делать вид, будто мне известно, кто из вас двоих был тогда прав. И мне плевать, кто что сказал. Но эти медицинские записи о ее состоянии при поступлении в больницу говорят о том, что твоя подружка оказалась в отделении экстренной медицинской помощи со сломанным носом. А перелом ребра она получила, когда упала на ступеньках крыльца, пытаясь убежать. Полиции она заявила, что споткнулась, и им пришлось удовольствоваться именно этой версией событий. Она так и не призналась, что это ты поднял на нее руку.

      – Я вышел из себя, – сдавленным голосом сказал Роберт. – Потом мне было стыдно. До этого я ее ни разу и пальцем не тронул.

      Быть может, он говорил правду. А может, нет.

      – Выйдя из больницы, она поселилась в убежище для женщин – жертв бытового насилия, – продолжала я. – Там ей помогли психологи, а затем она вернулась сюда, чтобы забрать свои вещи. Она решила уехать из этого дома и начать новую жизнь. Оба эти решения она приняла сама.

      Он продолжал смотреть на меня, не произнеся ни слова.

      – Однако, когда она явилась сюда, ты поджидал ее.

      – Чтобы попросить прощения. И упросить ее дать мне второй шанс.

      – Ты действительно попросил прощения. С этим никто не спорит. Но она не передумала. Она собрала свой чемодан.

      Я отставила свой кофе в сторону.

      – Вот тогда-то ты и показал ей пистолет. И сказал, что разыщешь ее и то, что ты с ней сделал, покажется цветочками.

      Я замолчала. Пусть попробует сказать, что это было не так.

      Он не смотрел мне в глаза.

      – Я бы никогда этого не сделал. Я сказал это не всерьез. Я был расстроен. Мне просто очень хотелось ее вернуть.

      И опять: могло быть правдой, а могло и не быть.

      – Понятно. Может быть, ты блефовал. Может быть, ты и вправду ее любил. Может быть, ты любишь ее и теперь. Я не знаю. Я не делаю вид, что знаю. Но того, что ты сказал, было довольно, чтобы вселить в нее ужас. Вот тогда-то в дело вступила я.

      Он прикусил губу.

      – Я был зол, но я никогда не причинил бы ей вреда. Это пистолет нужен мне для самообороны. Я работаю в неблагополучной части города, и у меня уже дважды угоняли машину, угрожая насилием.

      – Сколько перкоцета[7] тебе дали в больнице?

      – Что?

      – Сколько тебе дали таблеток? И по сколько миллиграммов? Ты это заметил?

      – Только одну. Они не хотели давать мне больше, пока не пройдет действие бухла.

      – Значит, сейчас у тебя ясная голова? Ты осознаешь, что происходит?

      Он растерянно на меня посмотрел:

      – Думаю, да.

      – Вот и хорошо, – сказала я и снова сунула руку в свою сумку. На сей раз я достала из нее маленький черный пистолет.

      Люди, с которыми я сталкивалась, по-разному реагировали на направленный на них пистолет. Одни кричали, другие замирали, третьи бросались бежать.

7

Наркотическое обезболивающее.