Малахитовое отчаяние. Владимир Апарин

Богу, купюры были хоть и сморщенные, но действующие.

      А через пять минут мы в пустой пельменной пережевывали обжигающие пельмени в уксусе, а кое-кто выклянчил чекушку.

      – Ой, Люська-Люська, – покачал я головой. – Тебя это в конце концов убьет.

      Но девушка не обращала на меня внимания, вливая в себя шлангозатушивающую жидкость в один глоток.

      – Что ты сказал? – очнулась она.

      – Тебе не надо возвращаться в Челябинск.

      – А что? Думаешь, там уже разборки?

      – Пока тебя там нет, нет и разборок, но стоит только тебе там появиться, начнутся проблемы.

      – Это почему же?

      – Язык у тебя длинный.

      – А что ты предлагаешь? Может замуж возьмешь? Но ты вроде нашел, что искал.

      – Поехали в Красноярск. Пристрою тебя куда-нибудь. У меня знакомых много, квартиру сниму тебе на пару лет. Там сама шевелиться начнешь.

      – Не смеши! Что я умею? Воровать да бухать!

      – Ну работать научишься, на курсы какие-нибудь устрою. А бухать бросишь.

      – Ой-ой-ой! Умора…

      А дальше моя подружка не договорила, так и оставшись с открытым ртом.

      – Извини, девушка, – шепнул я ей на ушко. – Ничего личного, просто здесь моя женщина, а ты представляешь опасность. А пить ты бросишь, тебя будет рвать от одного запаха. Поняла?

      Она покорно кивнула головой.

      Я промокнул салфеткой губы и неторопливо вынул из верхнего кармашка ее рубашки связку ключей и переложил в свой. Потом пристально посмотрел ей в глаза и, попрощавшись с кассиршей, смотревшей на нас, вышел. Прощай и ты, Люська. Через пять минут ты начнешь всё в этой пельменной крушить, а когда приедет наряд милиции, завяжешь с ними драку. Думаю, на год они тебе наскребут, отдохнешь от этой гонки со смертью. Одно обещаю, пить ты больше не будешь, это точно.

      К пяти часам вечера я нарисовался у знакомого дома и, сидя в машине, следил за дорогой. Патриархальность городка ничем не нарушалась, всё еще летели паутинки, чирикали воробьи, да в багажнике «Нивы» продолжалась суетливая возня.

      В пельменной я заказывал три двойных порции, одну на вынос. Этот вынос исчез под ковриком багажника машины и видимо удачно. Возня не унималась уже несколько часов.

      Наконец вдали на тротуаре обозначились две фигуры – интересная женщина в летнем костюме и маленький мальчик.

      – А где Люська? – спросила она и выражение её лица мыло мягким. Видно было, что сына своего она любит.

      – Уехала в Челябинск.

      – Как уехала? Она же ключи взяла, вот стервочка. Вот так взяла и уехала. А на чем?

      – Попросилась тут к одним, а ключи вот оставила, – я протянул.

      – Ну, змея! – забрала связку Людочка-Леночка. – И что так вот запросто напросилась? Ну появится осенью, на порог не пущу!

      – Хорошо видимо уговаривала, – улыбнулся я. – А осенью, просила передать, не ждать. Раньше следующей весны не управится.

      – Так и сказала? – удивилась женщина.