Иди через темный лес. Джезебел Морган

Сонный дежурный, лысый, с уныло висящими усами, выдал мне бланк, недовольно проворчав:

      – Девушка, ну чего вы хотите, загуляла ваша сестра, самый возраст, любовь-морковь, то-сё, – бормотал он, недовольно глядя, как множатся строки заявления, написанные убористым почерком. – Вот погуляет и вернется, а нам работай зазря, ищи потом, чем заявление закрывать…

      – Вернется – приду и напишу заявление о закрытии дела, – отрезала я, протягивая бланк мужчине. – Регистрируйте, не тратьте зря моё и ваше время.

      – Девушка, – вздохнул дежурный, – ну подождите хотя бы пару дней! Всем же геморроя меньше будет! И вообще, родители у вас есть? Пусть они и пишут заявление!

      – Мать больна, – твердо произнесла я и с нажимом повторила: – Регистрируйте.

      Дежурный смирился с необходимостью работать в это стылое утро и покорно занес заявление в журнал учета.

      Я убеждала себя, что сделала всё, что могла, но в глубине души крепла уверенность, что это бесполезно. Как бы сестру ни искали, ее не найдут. Потому что ее нет в нашем мире. Даже в мыслях это звучало безумно, наивно и глупо, как попытка вцепиться в самообман и спрятаться от реальности. Иллюзии – спасение для слабаков. Но после визита мертвой птицы иллюзии и реальность слились воедино.

      На автопилоте я отсидела пары и так же дошла до работы. Паша еще пытался пристать со своим шантажом, но, поймав мой помертвевший обессиленный взгляд, сдулся и уже сочувственно пытался выспросить, всё ли у меня в порядке в семье. Моё молчание только убедило его в обратном. Уходил он подавленный, явно стыдясь своего зубоскальства.

      Когда офис опустел, и тишину заполнило лишь сухое потрескивание ламп дневного света, глаза начало жечь, как от перенапряжения. Я не выдержала и спрятала лицо в ладонях.

      Что я здесь делаю? Зачем?! Марья исчезла, умерла, похищена мертвой птицей в ее мертвое царство, а я, как заводной механизм, продолжаю ходить на ненавистную работу, которая и нужна-то была, чтобы кормить и одевать сестру!

      С её исчезновением это потеряло смысл.

      С её исчезновением вся моя жизнь потеряла смысл. Я так много сил отдавала заботе о Марье, пытаясь сделать ее жизнь безмятежной, что в итоге времени на саму Марью не оставалось.

      Не выдержав, я разрыдалась от жалости к себе, безысходности, бессилия. Казалось, слёзы размывали во мне что-то важное, необходимое, чтобы просыпаться каждый день, думать о сестре, заботиться о ней в ущерб себе. Я не знаю, что это было, как это называлось, но с каждой колючей слезинкой оно становилось меньше, пока не исчезло совсем.

      Тыльной стороной ладони вытерев щёки, я выключила компьютер и вышла из офиса, понимая, что сюда уже никогда не вернусь. Каблуки стучали по паркету отчаянно громко, звук эхом отдавался в ушах. В голове было непривычно пусто, и эта пустота пугала. Хотелось заполнить ее чем угодно, чтобы исчезло мерзкое тянущее ощущение собственной ненужности и неприкаянности. В голове отчетливо вертелась мысль о маминой бутылке водки, к которой она прикладывалась по утрам, но следом накатывала волна омерзения