Врата скорби. Дикий Восток. Александр Афанасьев

пыли, тормознул небольшой, открытый внедорожник, из него неспешно вылез Коршунов, таким движением, словно из седла лошади соскочил. Вот человеку жизнь – машина с водителем.

      – Чинитесь…

      Вместо ответа Слепцов протянул трамблер с обрезанными проводами. Коршунов мгновенно просек, нахмурился…

      – Ночью?

      – Ну не днем же…

      – А пост?

      – Вот то-то и оно.

      Коршунов бессильно махнул рукой

      – Было – из охраняемой зоны два грузовика с товаром угнали. Тут тащат все, что плохо лежит – а что хорошо лежит – тащат с еще большим удовольствием. Ворье.

      – Починишь?

      – Кубыть починим. На дороге заночевать – неладно дело, надо хотя бы до Катабы дойти.

      – Оно так…

      Из портовой конторы выходили водители, весело переговариваясь, вставали в круг, доставали свои кисеты – покурить на дорожку. Хорунжий обернулся к копающимся в моторном отсеке выведенной из строя машины.

      – Почините?

      – Почаса – и побегем. Не лошадь…

      – Быстрее.

* * *

      Починились – у одного из конвойных водил оказались нужные провода. Машины здесь ломались часто, не выдерживали – а помощи в пустыне ждать было неоткуда. Поэтому водители и возили с собой запасные части из числа чаще всего ломающихся, фильтры, канистру с маслом, две, а то и три запаски. Здесь по-другому нельзя.

      Тронулись. Первым – обычный автомобиль конвоя, вторым – блиндированный, с ДШК. Потом, через равные промежутки – оставшиеся бронеавтомобили с казаками конвоя. Один за другим, нагруженные сверх бортов грузовики выползали из порта на пропыленную, утоптанную колесами до состояния камня, дальнюю и опасную дорогу…

      Снова Аль-Мансур. Все те же – лачуги, грязь, ободранные собаки, козы, острые как нож взгляды. Расслабляться здесь не следовало – запросто откроют огонь. Здесь просто – всего то подбить одну или две машины, так чтобы они не могли двигаться. Из-за одной или двух машин колонну никто останавливать не будет. Огонь, конечно, откроют – но потом все равно уйдут вперед. И тогда то оставшаяся машина может стать жертвой этого района, плодящегося здесь как крысы, с крысиными повадками люда. Не только груз растащат – но и машину раскурочат, обдерут, так что только скелет и останется…

      Первое время, хорунжий добросовестно глотал пыль, наблюдая за дорогой, за ползущей позади, отхаркивающейся черным дымом стальной змей, потом, когда район уже почти прошли – полез вниз, под защиту брони. К рации…

      – Я Дон-восемь, вызываю Рубеж-сорок два, прием!

      – Рубеж сорок два на приеме, принимаю хорошо.

      – Рубеж-сорок два я Дон-восемь, вышли с колонной из порта, прошли Аль-Мансур, прошу последнюю сводку по обстановке на трассе.

      – Дон-восемь, изменений нет.

      – Рубеж сорок два, тебя понял, конец связи…

      Надо было подремать. Казаки уже привыкли и как раньше деды спали прямо в седле – так и они могли заснуть