Екатерина Великая. Греческий прожект. София Волгина

и позволила семье подойти к своей руке.

      Ей было жаль талантливого Баженова, но на сей раз, она полагала, жалость ее неуместна. Пусть сей архитектор знает свое место!

      Паче того, к осени, не жалея его самолюбия, она велела передать через генерала Измайлова, ведающего всеми постройками, свой указ о разборке царицынского дворца и постройке на его месте нового, по проекту его ученика, Михаила Казакова. Самого Баженова уволить на год от всех должностей «для поправления здоровья».

      Она знала, что будут много говорить о ее предвзятом отношении к талантливому или даже гениальному архитектору. Однако сие было выше ее сил, не дать почувствовать оному гению, кто в России хозяин. Вестимо – не масоны!

* * *

      Екатерина прошла к своему креслу и пригласила Луи де Сегюра расположиться на маленьком, обитом узорным твидом, диване. В глубине кабинета, за столом, что-то писал статс-секретарь Александр Храповицкий.

      – Разговор пойдет, господин де Сегюр, о Грузии, – сказала она, – коя, как вы знаете, находится под нашим протекторатом.

      – Я готов слушать Вас, Ваше Императорское Величество, с величайшим вниманием. Мне известно, что в стране неспокойно. Да и в царской семье, мыслю не спокойно, тем паче, что у царя Ираклия двадцать восемь детей!

      – Из них, граф, шестнадцать воинственных молодцев!

      – Каковой плодовитый! – удивился де Сегюр.

      Императрица продолжила:

      – Тамо, и в самом деле, неспокойно, понеже Омар-хан, постоянно грабивший Грузинский народ, паки собрал своих единоверцев и грозится напасть на них, хотя знает, что они под нашей защитой. Я полагаю, сей аварский Омар-хан так смел с подачи турок, не правда ли?

      Де Сеюгр, понимая, что императрице не нравится позиция турок в отношении грузин, смущенно, но честно ответствовал:

      – Конечно, ни иранцам, ни туркам не нравится, Ваше Императорское Величество, что вы держите в Грузии два батальона пехоты на случай военных действий. Помимо оного, туркам не нравится желание армян объединиться с грузинами, чтобы вести освободительную борьбу против турок.

      Екатерина, заломив бровь, испросила:

      – А что из себя представляет сей Омар-Хан? Сказывают, он молод…

      – Слыхал, что образован, красив и необычайно храбр, совершенно не боится смерти.

      – Мне докладывают, что он совершает свои набеги, чуть ли не с молодых ногтей.

      – Наверное… Уж очень опытен, – согласился де Сегюр.

      – И что же? Никто, окроме грузин, ему не может противостоять?

      – Там есть осетины, ингуши… И, конечно, армяне. Они чаще всего выступают в союзе с христианами, – нерешительно отметил де Сегюр.

      Екатерина, выдержав, по привычке, паузу, обдумывая ситуацию в Грузии, перевела разговор на другую материю. Де Сегюр, не сводя с нее глаз, внимательно слушал. Екатерина, пронзительно взглянув на него, сразу отвела взгляд.

      – Недавно у нас возникла еще одна головная боль, – сообщила Ея Величество. –