Одержимая страстью. Юлия Рябинина

теперь становится одно на двоих, переплетается, и стоны вырываются из груди одновременно.

      Тело живет словно отдельно от меня, потому что пальцы уже исследуют этот мускулистый торс, задерживаясь на каждом участке лишь на секунду, ведь жадные руки хотят потрогать его всего. Упругие ягодицы, напрягшиеся от прикосновения моих бесстыдных ладоней, и дальше, чуть выше, вдоль позвоночника по шелковистой коже вверх. Впиваюсь в волосы на затылке и уже яростно прижимаюсь к ангелу ближе, теснее, а между ног пожар, и даже боль, что ощущалась до этого, ушла на второй план. Хочу его здесь и сейчас.

      Пальцы лихорадочно впиваются в его кожу, и я исступленно пытаюсь встать к нему ближе. А внутри все разрывается на куски. Кожа будто разлетается в клочья в попытке высвободить тот вихрь эмоций, что захлестнул меня. Матерь Божья, что я творю? Взрослая женщина, а кидаюсь на этого мальчика, как оголодавшая по мужским ласкам нимфоманка. Но его запах пленит. Он словно наркотик, который стоит только вдохнуть, и тут же в нем тонешь, забывая все благочестие, что до этого хоть немного, но присутствовало внутри.

      – Ида, что ты творишь?

      Но слова совершенно противоречат действиям рук. Его ладони ласкают мое тело, сжимая все выпуклые места с такой жадностью, что кончики ушей от жара его пальцев горят.

      – Я не знаю, что здесь происходит, ангел, – выдыхаю я вместе со стоном, потому как моя разгоряченная мокрая киса касается его эрегированной плоти, а разделяющая нас тонкая материя лишь придает остринки в столь пикантный момент, – и пусть мне даже придется сгореть со стыда после того, как представление закончится, но я хочу тебя.

      И снова мои губы впиваются в его, а тело звенит от переполняющего желания, и кажется, еще немного, и я просто кончу вот так, без всяких проникновений, ограничиваясь одними только касаниями друг о друга.

      – Это надо остановить, – снова подает голос парень и в тоже время поворачивает меня к себе спиной, собирает в кулаки подол туники, что на мне надета. Стискивает ягодицы крепкими пальцами и вжимает в них свой член.

      Господи, это волшебно. Мычу от удовольствия, а сама уже в предвкушении, что же будет со мной, когда он проникнет в меня.

      – Давай же, миленький, не томи, – сквозь зубы прошу парня.

      И он не заставляет просить дважды, одним рывком раздирает тунику на спине на две части. У меня от возбуждения и от его прикосновений мурашки по спине пробежали и опустились в пятки, щекоча поджилки. В мозжечке, где-то очень далеко, колыхнулся страх, что будет больно, но это очень быстро прошло. Стоило только ангелу коснуться губами шеи, и я не смогла сдержать стон, забывая обо всем на свете. Выгнулась к нему навстречу дугой, аж почувствовала, как каждый позвонок щелкнул.

      «О, как я могу, оказывается», – усмехнулась я про себя, а сама заерзала чересчур увлажнившейся кисой по его паху, прижимаясь в призывном томлении.

      – Ида, что мы творим?

      – Все нормально, это же на моей совести останется, не переживай, ангел.

      Если так и дальше продолжится, то каши с ним не сваришь. Я