Грязь. Андрей Николаевич Зоткин

рицею себе воздать спеша,

      Опять путем греха, смеясь, скользит душа,

      Слезами трусости омыв свой путь позорный¹.

      Опустишь руки – и она уже здесь.

      Пусть это произведение начнется со слов Берроуза, а закончится серым цветом под палящим солнцем на чистом от облаков небосводе. Или же всё-таки в конце проскользнет надежда? Всё это станет понятным по мере прочтения. Да, это игра. Есть острые места, есть откровенно скучные и непонятные до определенного момента (а этот момент может никогда и не настать). В общем, на любителя. Не всем же нравится гольф или баскетбол. У футбола много фанатов, но эта книга точно не футбол. Это Грязь.

      Эта история о настоящей молодежи, что двигает это мир вперед. Правда, часто путем разрушений.

      Эта история про ваших врагов. Про то, как вы сами их создаете.

      Эта история про отношения. Быть может, даже о любви.

      Эта история о смерти и её последствиях.

      Эта история о жизни.

      Эта история о моих друзьях.

      Эта история обо мне.

      Эта история о вас.

      А вообще эта история о сером Дожде и ярком Солнце. Это мрачно, тихо, свежо, возбуждающе. Это – Грязь. И она уже затянула многих. Опустишь руки – и она уже здесь.

      Вступление

      Никто не хочет умирать.

      Когда луна восходит над домом, на часах должно быть 11:13. Он дергает правой рукой, чтобы оголить часы на запястье. Большая стрелка на одиннадцати, маленькая на тринадцати или четырнадцати. Не может разобрать, зрение подводит. Время точное, пока всё хорошо. Луна будет видна следующие полтора часа, пройдет от высотки на том конце двора и скроется за домом справа. К тому времени все окна погаснут, останется одно или два. Всего несколько человек, не спящих в эту ночь в этом дворе. По крайней мере, при свете. Он дотянулся рукой до магнитофона, стоящего на стуле с облезлой обивкой, и нажал на кнопку. Щёлк! Простой механизм закрутился и спустя несколько секунд… началось. Откинулся на кресле, сжал неприятные на ощупь подлокотники и глубоко вздохнул, смотря на гардину без штор. Его глаза наполнены усталостью и безразличием. Музыка играла, первая музыкальная тема – духовые, вторая – струнные, невидимое шествие, состоящее только из звука, записанного много лет назад, проходит мимо его, звук нарастает по мере их приближения, а потом удаляется, удаляется куда-то за спину. Нет, не в комнату и не в коридор и дальше к входной двери, а туда, в прошлое, в тот момент, когда этот звук был записан на пленку. Множество микрофонов, мотки пленки, сделанной химическим концерном где-нибудь в центральной Европе, многодорожечная запись…

      В комнате беспорядок: одежда, книги, рисунки, стекло из дверки шкафа, ручки, зеркало из ванной в виде осколков, гвозди, пластинки и диски – все это лежало на полу, диване, столе в одной большой куче, растекшейся по всему помещению. Он вспоминал свою жизнь. Некогда было убираться за воспоминаниями. Он должен был прожить еще минимум десять минут, пока не закончится мелодия, он хотел ее дослушать до конца. В дверь постучались. Он даже не сказал: «Чёрт». Просто опустил голову, взял пистолет, лежащий у него на коленях, и дал клятву, что дослушает до конца. Ведь его гости были готовы пилить дверь. Они не примут отказа. Он снова откинулся на спинку кресла и стал ждать, наслаждаясь мелодией. Именно это он и делал всю свою жизнь, пусть иногда и вставал со своего «кресла».

      Пришло время умирать. Пришло. Чем же была твоя жизнь, о человек, смотрящий на луну под увертюру «Тангейзера»?

      Дневник пишущего

      18 ноября 2018 года. Вся мировая история, миллиарды лет существования нашей планеты, Большой взрыв и наличие крылышек в Бургер Кинг привели к тому, что я сидел в фудкорте большого торгового центра и смотрел на подвешенные к высокому потолку на тонких нитях лампы. Подумать только, Большой взрыв и острые крылышки в панировке – всё это было взаимосвязано, сомнений не было. Всё это происки Господа, всё это он. Или, может быть, я? Всё-таки сегодня меня сюда привело не божественное провидение, а глупое отсутствие дел на ближайшие несколько часов. Мы с другом не успели в театр, теперь сидим тут. Не то чтобы мы были расстроены, никто не горевал, но всё же легкий осадок был, хоть мы о нём почти и не вспоминали. А зачем? Всё еще впереди, успеем сходить. Всё еще впереди…

      Эти люди вокруг. О чём они только не говорят… Многое кажется глупым, поверхностным. Задают вопросы о сути вещей и сразу же переходят на следующую тему, даже не пытаясь ответить на вопрос. Резкие в суждениях, безграничные в поведении – могут закричать на весь ТЦ, могут устроить потасовку с друзьями около одной из касс. С одной стороны, ты можешь их понять, а с другой… А с другой ты всегда один, потому что сам не понят другими. Так же резок в суждениях и слеп к себе. Вся жизнь привела к тому, что мы все оказались здесь. Отвратительное место, правда? Мы здесь друг другу не нужны, наоборот, чем меньше народу, тем больше свободных столов, свободные столы – вот что нужно новым посетителям, идущим с подносами от касс. А что, если у кого-то из нас уже вышли

1

Шарль Бодлер, «Цветы зла».