Вошь на гребешке. Оксана Демченко

лес в границах силы замка Файен, все еще лето

      Нет ничего глупее походов к угольщику. Слуг в замке полно, они усердны. Иной раз сложно без угроз отнять корзину или уследить за расторопным подмастерьем, готовым пополнить запас без участия более взрослых. Но уголь – это самый безобидный повод выбраться за стены. Само собой, можно и без повода. Но Тэра на отлучки смотрит неодобрительно, а когда настоящая причина такова, как сегодня – лучше б никак не глядела, ведь она прорицательница.

      Полуденный лес пропитан солнцем, тени прячутся у древесных корней, сияние исходит от всякого листочка, от самой малой былинки. Узор тонких веток обведен золотой каймой. Тропинка вьется в зарослях, будто играет. То заслонится полупрозрачным пологом зелени, то выглянет, поманит и скользнет прочь, за могучий ствол, во влажную лощину. Можно бежать, придерживая пустую корзину, и ощущать себя маленькой девочкой, заплутавшей в огромном лесу. Спешить к жилью, примечая издали запах костра, след внимания лесника на стволах, выкосы на полянках и иные знаки людского присутствия.

      Черна обогнула дерево, привычно перепрыгнула ловушку на тропе, шагнула в сторону и нагнулась, проверяя взвод самострела. Поправила длинный кол, тронула острие: яд свежий, не высох.

      – И когда поумнею, – укорила она себя. – Девочка, как же. Доберусь, вправлю мозги угольщику26. Какой придурок снарядил эту дрянь?

      Пришлось потерять немного времени, меняя тонкую сторожевую ветку, да к тому еще и своенравную сверх меры, на более толстую и сонную. Не хватало еще, чтобы дети пошли в лес, попали в ловушку да и повисли в кроне дерева… День – он не длится вечно.

      Вдали улыбнулась синева чистого неба над поляной. Черна перемахнула ров, повисла на длинных кольях ограды и едва не сорвалась. Помянула конус тьмы27: корзина мешала, но мешала привычно, и так нелепо висеть на виду у дозора – это нечто. Пришлось высвободить руку, бросив корзину за ограду.

      – Тебе помочь? – поехидствовали с ближней сторожевой вышки.

      – Спускайся, – мрачно предложила Черна, одолев со второй попытки ограду и подбирая корзину. – Потолкуем.

      На вышке затихли, схоронившись за невысокой оградкой. Злить гостью никто не желал. Даже теперь, когда она явилась днем, с угольной корзиной и без оружия, если не считать таковым нож при поясе, руки, ноги…

      – Черна! – завизжали младшие. – Выкуп!

      Эти не боялись и не прятались. Примчались на клич своих дозорных, облепили, как голодные муравьи. Пришлось выгребать из карманов все, «случайно» завалившееся туда. Бусины, ленточки, две шпильки, подобранные в замке… Несколько пуговиц – деревянных позолоченных и каменных, полупрозрачных, со сложной резьбой. Что еще? Гвоздь, ключ, свистульку, узорные формочки для изготовления свечей.

      – Ну, откупилась я? – понадеялась Черна, распихивая мелюзгу и пробираясь к угольщику, уже явившемуся на шум – встречать уважаемую гостью.

      Дети

26

Живой огонь весьма разборчив. Подвижный единый лес имеет свое особое отношение к идее горения. Так что фраза «между молотом и наковальней» неплохо описывает труд угольщиков Нитля.

27

Пять сторон света – север, юг, запад, восток и зенитный луч дополняются (или противостоят) конусом тьмы. Это упрощенная модель бытия, понятная каждому ребенку в Нитле.