Проданный ветер. Александр Юрьевич Зарницын

поручик. Подвигая сапогом в костер одну из горящих головешек.

      – А вам то, что за печаль? – взорвался с негодованием помощник капитана. Брызгая при этом слюной. – Как будто ваши поселенцы не обманывают аборигенов!

      – Вот, вот, – поддержал его шкипер. Поднимая ворот своего черного бушлата. – Наша мена, а значит и наша печаль! Вам-то чего до нее? Зачем к нам, да еще ночью, с расспросными речами приставать.

      – От того и пристаю, любезный, что озлобили вы племя этого народа окраинного. Лица они боевой раскраской покрыли, мечутся по лесу вас ищут, народ наш беспокоят. Вернули бы вы соль, да отдали швартовые, а мы бы пожелали вам попутного ветра вашим парусам, когда ляжете на обратный курс.

      – Это ультиматум, что ли? – медленно процедил шкипер. Буквально испепеляя взглядом офицера. – А господин, поручик, не боится, что сейчас на берег сойдут наши матросы с парусника? Перестреляют ваших казачков, а офицера в полон возьмут?

      – Значит просто и с миром, отбыть на свой борт не желаете? – процедил со злостью Орлов, поправляя фуражку. – Тогда дозвольте узнать, по какой грамоте здесь находитесь?

      – Вы что, офицер, – скривив давно не бритое лицо, процедил помощник капитана, – недавно в здешних краях объявились? – По какому праву мы должны грамоту показывать? Вы, что воевода пограничный?

      – Я на своей земле с казаками, неприметным образом дозоры приумножаю! Потому и прошу предъявить бумагу, или отбыть на свою посудину, пока я казакам знак не подал.

      – Ну чего господин, офицер, упорствует? – проговорил шкипер подходя.

      Орлов равнодушно посмотрел в лицо бородатого испанца в черном бушлате, из-под которого выбивалась тельняшка, потом на длинный ствол револьвера, направленный прямо в живот. И, пожал плечами проговорив:

      – Ну, как знаете.

      В следующее мгновение, поручик мощным ударом кулака, выбил оружие из рук подошедшего и уже в падении выстрелил несколько раз в нарушителей.

* * *

      Утробно рыкнув, шкипер схватился за прострелянное горло и рухнул как подкошенный, дергаясь при этом в агонии. Пуля же выпущенная в помощника капитана угодила тому в плечо, что не помешало ему довольно проворно налететь на офицера, буквально пригвоздив его к холодной земле. В завязавшейся борьбе, Орлову с большим трудом удалось повернуть ствол своего револьвера в сторону напавшего и сделать смертельный выстрел в бок. Охнув тот мгновенно обмяк и стал медленно заваливаться на бок. Тяжело дыша и отплевываясь, поручик с трудом оттолкнул от себя грузное тело и, отдышавшись, крикнул:

      – Иван Иванович! Ты там живой? Иди уже сюда!

      – Живой, Константин Петрович? А я уже думал, застрелили тебя, – бормотал, подбегающий инженер.

      – Пули для меня еще не отлили, – буркнул тот вставая. – Где шапку – то потерял?

      – Так я это…,– шептал тот, с ужасом глядя на трупы испанцев, – смотрю, а ты лежишь после стрельбы! Ну, думаю, убили тебя лиходеи…

      – Шапку говорю, где потерял? – повторил вопрос Орлов. Деловито обыскивая тело испанца.

      – Так я