Черный свет. Ирина Сергеевна Родионова

пожала плечами Алина.

      – Дитя мое, тебе обязательно нужны друзья, именно друзья помогают нам быть счастливыми, радоваться каждому мгновению. Неужели нет ни одного мальчика, девочки, с которыми тебе хотелось бы пообщаться?

      – Нет. Они все… какие-то слишком глупые.

      – О, это стандартная проблема человечества,– расхохоталась Ольга. – Но что-то рановато ты стала о таком задумываться. Брось, ты же не диплом собралась с ними писать, а дружить.

      – Да что-то не хочется,– вновь буркнула Алина, переводя взгляд потемневших, серьезных глаз на маму. – Не нашла пока того, с кем бы мне хотелось дружить.

      – Значит, еще найдется. Вот увидишь.

      – Да неужели,– саркастично отозвалась Алина. – У тебя самой-то сколько друзей? Ну, помимо бабушки?

      – Есть парочка,– расплывчато отозвалась Оля, с преувеличенной серьезностью оглядывая полупустую дорогу, когда они выехали на загородную трассу.

      – И кто же?

      – Слушай,– добавляя в голос нотку смешинки и грузинского акцента, отозвалась мама,– ты оставь мне личного пространства. И вообще – яйца курицу не учат. Есть у меня друг, отличный парень, Глеб.

      Вспомнив их дневное умопомешательство, его впивающиеся губы, тяжелое, порывистое дыхание и навалившееся тело, Ольга немного покраснела, но, вернув внимание на дорогу, быстро поборола это чувство. В конце концов, не любовником же ей его называть, между ними ничего не было. Так что просто друг.

      – С работы?

      – С работы. Но с коллегами можно дружить, а тебе – с одноклассниками. Подумай и присмотрись, вдруг есть кто-то достаточно умный и хороший для тебя, чтобы вы могли общаться.

      – Хорошо, подумаю,– задумчиво отозвалась Алина и, выглянув в окно, резюмировала:– Приехали.

      И правда, Ольга выкрутила руль и резко ударила по тормозам, чтобы не сорваться с крутого склона прямо в автомобиле. Выбралась семья довольно быстро, и застыли две фигуры на самой вершине небольшой горы, прямо за которой открывался удивительный вид на расположившееся в ложбине озеро, едва подсвеченное далекими огнями засыпающего города.

      Темнота мазками ложилась на их щеки, делая лица едва различимыми в тумане быстро наступающей ночи. Алина смотрела вперед, а не вниз, и в ее черных зрачках отражались редкие всполохи электрического, мертвого фонарного света, отблески неоновых вывесок и влажноватая серь стремительно отступающего дня.

      Тишина стояла пронзительная – тонкая, чувственная, почти различимая на ощупь, и даже галдящая Ксения притихла, положив голову на материнскую грудь. Ольга крепко держала ее в руках, чувствуя внутри какой-то первобытный трепет от большой высоты, хотя страха над высокими зданиями у нее не было никогда. Но тут, когда до обрыва оставалось всего пару шагов, когда нависшая пустота из отравленного чадящими заводами воздуха простиралась до черного зеркала воды на многие и многие метры… Неосторожный шаг – и рыжеватая пыль посыплется вниз, в пустоту, увлекая за собой незадачливого путника с комьями влажной, пропитанной чернотой земли.