Круговерть. Александр Серафимович Иванов

просто навстречу безвестной судьбе

      С открытым забралом шагаю.

      Что будет потом – то неведомо мне.

      И людям о том неизвестно.

      Мне чудится тень облаков в синеве

      И слышится нежная песня…

      Простой и далекий, знакомый мотив,

      Овеянный негой и грустью…

      И кто-то заплачет, цветы опустив.

      Не надо: слез с детства боюсь я.

                   БЕССОННИЦА

      Как важно во всём разобраться…

      А мысли клочками куда-то поплыли,

      И я словно не властен над ними…

      Надо, надо собраться…собраться!

      Что было, что есть, что будет?

      Гадать на кофейной гуще…

      Было…было? Будет – разлюбит?

      А может быть, это и лучше!

      А её, как же? Забуду?

      Сердце себе самому вопросом,

      Как будто сердце отсрочки просит…

      Бу…Ду…Буду, буду, бу…ду…

      Эхом где-то в сознанья глубинах

      Звуком то грубым, то отчаянно тонким

      Бьет с размаху словно дубиной

      По перепонкам, по перепонкам…

      Ночь как вечность: без края тянется.

      Считать бесполезно как бесконечность,

      Миллиарды, опять миллиарды…

      Лица как будто в пасьянсе карты…

      Дамы, валеты, тузы… Как совпали!

      Сложились страшной угрозой вместе…

      А будто бы вроде случайно пали?

      И всё как надо: прижались тесно.

      И снова считаю в тревожной надежде…

      –Тысяча…первый, второй…третий…

      Твоё лицо… И всё так как прежде…

      За что я страдаю? Прошу: ответьте!

      Тихим шорохом стелется утро.

      Тьма за окном медленно тает.

      Всё наяву и всё как будто…

      И мозг усталостью закипает…

      И в опьяненье блаженной дрёмы

      Словно снотворное– города рёвы.

      От наваждений – трамвайные звоны,

      Виденья куда-то в безвестность гонят.

      Февраль 1980 года

      * * *

      По сути, я человек городской

      До самых, самых глубинок души.

      Наверно, не так, чтобы слишком простой:

      Ведь вырос-то я отнюдь не в глуши.

      Московского времени темповый бег

      Как-то впитался в меня, как во всех.

      Московский, с затаинкой в чем-то смех,

      Московское, быстрое, в прищуре глаз…

      Веселых порой, а порой озорных,

      Светлых и добрых весной …

      Но что-то печальное все-таки в них

      Грустинкой заблещет порой.

      Москва есть Москва – в том её простота:

      Прозвали когда-то большое село.

      Не сельская всё же её красота

      Сложилась веками. Окрепла давно.

      * * *

      Поэты больше из села,

      Да это и понятно:

      Природа кажется сама

      Стихи рифмует знатно.

      А я, ребята, городской:

      Живу в тревожном шуме,

      И напоил меня тоской

      Полог небес угрюмый …

      И в тесной комнате своей

      Встречаю