Обмани меня. Татьяна Горьковская

схватил меня сзади, крепко прижал к себе, пытаясь удержать на месте. Я вырывалась со всей яростью, на какую способна обезумевшая от горя мать. Я кричала и звала Эльзу, заполняя отчаянным криком весь дом, закрывая при этом глаза от завладевшей боли. Я не желала ничего видеть и знать. Сдавливающие объятия оказались ловушкой для меня: они заставляли против воли слышать обрывки проникающих слов Андрея над моим ухом:

      – Гуляли на улице… Несчастный случай… Падение… Травма головы… Её больше нет…

      Глава 6

      – Прими мои соболезнования, Нелли… Не дай бог такого ни одной матери, – проговорила Дарина, едва касаясь моей холодной руки, так и не решившись на дружеские объятия.

      – Спасибо, – ответила я ровным голосом.

      На лице Дарины скривилась натянутая улыбка, таким образом извинившись за свои опасения на счёт моего состояния. Она прошла мимо меня в гостиную, где уже расположились прибывшие гости в черном обличии. Они напоминали ночь, пришедшую раньше положенного времени суток.

      Я даже не повернулась ей вслед, оставаясь у открытой двери и бесстрастно наблюдая за жизнью, протекающей дальше за порогом этого дома.

      После известия о смерти Эльзы меня посадили на успокоительные. Два дня я пробыла в больнице практически без сознания, а если и удавалось проснуться, то я начинала беспомощно кричать. На третий день, пробудившись и сумев взять себя в руки, я поняла, что меня ждёт дочь в морге, и, как прежде, я не должна пренебрегать родительским долгом и должна позаботиться о ней. Особенно – в последний раз.

      Сегодня мы похоронили нашу единственную дочь, вернув безвозвратно природе, щедро одарившей нас таким чудом.

      – Нелли, – услышала я за спиной своё имя вместе с тихими шагами Андрея.

      В последнее время оно произносится слишком часто в моем присутствии, будто пытаясь вернуть меня обратно туда, куда я больше не хочу возвращаться.

      – Пойдём. Все уже собрались, – продолжил тихо Андрей, подойдя ближе.

      Ощутив его тёплое дыхание на открытой шее, я медленно повернулась.

      – Не все… – бросила я через плечо, бесшумно ступая по опустевшему без её голоса коридору.

      Я ничего не чувствовала, ведь пустота не имеет завершенности. Пришли только близкие родственники и схожие по признаку друзья. Каждый искренне думал о сочувствии и облегчении, об этом говорили их глаза и желудки. Как и принято на похоронах, ты обязан выслушать искренние сожаления и глубокое понимание всей тяжести утраты, в тот же миг наблюдая, как человек с полным состраданием заполняет рот приготовленной едой. Никогда не могла понять ключевую роль пищи в похоронах. Потеряв человека навсегда, должно убивать горе, а не голод. Для поминок достаточно свечей, молитв и памяти. Мать и свекровь взяли на себя готовку кухонной утвари, стараясь таким нелепым способом облегчить потерю. Я не препятствовала их поминальной работе, что перебивала появившийся в доме запах смерти ароматом приготовленный еды. Сидя за нашим столом в гостиной, где раньше собиралось трое людей, не знавших свою дальнейшую жизнь,