Свидетель на свадьбе должен быть неженатый. Наиль Фаилович Хабибуллин

сказал Руслан.

      Панасов оторвал голову от стола, затуманенным взглядом обвел беседку. С трудом поднялся и тут же рухнул под скамью, стукнувшись лбом об деревянный пол.

      – Ты думаешь, о чем и я? – ухмыльнувшись, спросил Руслан у Герца.

      – Ага.

      – Тогда не будем ему мешать, пусть спит у нас на виду. Геббельс, ты чего такой кислый?

      – Да так.

      – Из-за Соньки что ль?

      – Наверное, и из-за нее тоже, все вкупе.

      – Это у тебя отходняки от большухи.

      – Возможно.

      – Как у вас с ней вообще?

      – Подумываю разорвать отношения, только пока не знаю, как это сделать безболезненно.

      – Не понимаю тебя. Телка, вроде как, на вид приличная, и к тебе хорошо относится. Все при ней – попка, бюст и на фейс миленькая.

      – Попка, фейс, – передразнил Герц. – Разве это главное. Было ли, у тебя такое: смотришь на девушку, с которой у вас отношения, и чувствуешь, что-то вроде разочарование, вперемешку со скукой? Иной раз и поговорить-то с ней не о чем. Продукты, шмотки, уборка, стирка, сын, школа – тоска.

      – Куда ты раньше смотрел? Или, тебе Кюри-Склодовскую подавай? Женщина должна уметь привлекать своего мужчину, удовлетворять в плане секса. Выглядеть подобающе, уметь готовить, рожать здоровых детей. По-моему, это главное.

      – Повторю твою любимую поговорку Трахтенберга: «лучше молоко в холодильнике, чем корова на кухне».

      – Тебе не угодить.

      – И это говорит человек, меняющий любовниц как перчатки.

      – Ну, я хотя бы не заморачиваюсь о постоянных отношениях. Не лежит душа, так брось, в чем проблема?

      – Не знаю, как-то стыдно перед ней. Молча уйти не могу, а сказать – язык не поворачивается.

      – Никак совесть заедает?

      – Вроде того. Жалко ее, но и быть с ней нет никого желания.

      – Тогда и вправду расходитесь, – Тарасковский разлил коньяк. – Давай накатим, и я посмотрю, как там наш пасынок в доме почивает.

      Выпили. Руслан поднялся и неровной походкой направился к дому. Герц посмотрел на серое небо белой ночи, на востоке грязной ватой серели редкие облака.

      – Спит и сны видит про своего ангелочка, – вернувшись, поведал Тарасковский.

      Вадик в компании был самым молодым, на пять лет младше Руслана, и на десять Герца. Старшие товарищи оберегали его, как неразумное дитя от проявлений циничной жизни. Относились к нему с братской заботой, и Вадик, в свою очередь, платил им взаимностью. Крутиков единственный ребенок обеспеченных родителей, на именины получал дорогие подарки – в нынешний день рождение его осчастливили «Короллой». Он работал инженером в нефтяной компании.

      – Иногда я завидую нашему Бадику, – разлив коньяк, сказал Руслан. – Без ума от Ангелины. Чист, не испорчен, не то, что мы с тобой – я распутничаю, ты синячишь.

      – Что же ты его тогда своими бабами пичкаешь, замарать хочешь?

      – Не огрызайся. Проверяю, так сказать, запас прочности. Знаю, что Бадик у нас стойкий, потому и предлагаю.

      – С завтрашнего дня ухожу в завязку, –