Легенда о Белом Древе. Яна Табалинова

Каждая карта мира была их творением.

      На озере в камышовых хижинах жили утки, лебеди и цапли. Лебеди были непревзойдёнными оптиками. Очки с линзами их изготовления в оправах из серебра, меди, золота и стали, высоко ценились во всём мире Слияния. Микроскопы также были выше всяческих похвал.

      Утки и цапли делили между собой профессию стеклодувов. Ни дня не обходилось без того, чтобы мастер с той или другой стороны не обвинил другого в подражании и краже идей. К счастью, дальше слов дело не заходило, и такие стычки лишь расширяли разнообразие форм, размеров и расцветок ваз, пиал, чаш и многих других предметов интерьера с определённым предназначением или просто красивых безделушек.

      Дорога от Каменной Лупы до Лесного Города всегда была в порядке: за этим тщательно следили кроты – дорожных дел мастера. Поэтому барсы могли добраться на Присвоение за два-три дня, ночуя в специальных дорожных домах. У птиц дорога занимала день.

      Оставшуюся часть мира Слияния занимали необитаемые Туманные земли. Граница с ними обозначалась стеной белого тумана. Стоило только зверю или птице пересечь границу этих земель, как их разворачивало и возвращало назад.

      Изображение на экраны передавали следящие машины, взятые в одном из Слитых миров, именуемом в Оплоте – Ливен. Состоящие из металла и пластмассы, они передвигались по воздуху, используя для этого магическую силу дающих Присвоение. Такой способ получения информации о происходящем был практичнее по сравнению с созданием следящей маг-линзы. Ведь магическая энергия в этом мире, хоть и полном волшебства, по большей части принадлежала живым существам, а по Кодексу хранителей дающие Присвоение имели право использовать лишь магию воздуха, воды и земли.

      Вот и приходилось использовать машины, которые периодически ломались. Благо, детали для них можно было без проблем получить из Ливена. Если же машина не подлежала ремонту, её целиком заменяли. Правда, это было крайне нежелательно: закон обмена действовал везде и всюду. Поэтому любые изъятые из Ливена предметы требовали замены на что-то аналогичной массы и количества.

      Одно дело, заменить маленькую деталь камешком, пусть и обладающим слабой магией – в виде снятия головной боли, например. Совсем другое – передать что-то крупное и существенное, и, потому, во много раз более волшебное. Такой вброс волшебства в лишённый веры в чудесное Ливен, безусловно повлечёт за собой неконтролируемые последствия.

      Поэтому Ворон и Лисица, вздыхая и ругаясь, овладели навыками техников и механиков, чтобы как можно меньше магии оказалось в мире Ливена, для неё не приспособленном.

      Конечно, проще было бы использовать энергию полностью магической Эфемы, но выяснились две её особенности, которые исключали эту возможность. Одна из них заключалась в излишней мощи магической энергии, там циркулирующей. Из-за этого даже мизерное превышение её количества для выполнения какого-либо действия в мире Слияния, могло привести к катастрофическим последствиям.

      Вторая