Полуночная буря. Эшли Дьюал

лоб и скулы. Когда-то давно он наткнулся в Долине на дикого волка, и тот оставил на его щеке три глубокие царапины, которые теперь превратились в блеклые шрамы.

      – Кстати насчет Хуракана.

      – Собираешься поговорить со мной о Лаохесане? – Эстоф хмыкнул. – Слышал я былины твоего старика. Он ошибается.

      – А если нет?

      Эстоф вздохнул. Выглядел он измотанным, но все равно спину держал ровно и шел уверенно. Он любил мать Аргона так, как не любил ни одну женщину. Когда она умерла, он перестал верить в силу духов. Боги забрали ее совсем молодой, и в этом не было справедливости. Так с какой стати он должен был служить таким богам?

      Уже на следующий день он потерял силу стихий, перестал контролировать воздух и твердо решил, что смысл его жизни сосредоточен лишь в одном человеке – его сыне. И с тех пор ничто больше не имело значения. Ни боги, ни вера.

      – Ты действительно надумал улететь? – Эстоф сердито нахмурился. – Сейчас?

      – Природа восстала.

      – Да, она иногда так делает.

      – Отец…

      – Не лучшее время ты выбрал для очередного путешествия. Ты нужен здесь, Аргон, в Дамнуме. Сколько можно напрашиваться на неприятности?

      – Хуракан сказал, будто Алман Барлотомей убил родного брата.

      – А вот это мне не нравится. – Эстоф задумчиво потер пальцами подбородок и сипло откашлялся. Он остановился перед телегой, полной мусора, и облокотился на нее. – Вряд ли Станхенг не отреагирует на потерю своего хранителя.

      – Вольфман – больной мальчишка, не смеши меня.

      – Не нужно недооценивать своего врага. Да, он болеет, но он все-таки сын Вигмана. Ему вряд ли понравилось, что отца зарезал родной дядя.

      – Ты правда считаешь, что Станхенг восстанет?

      Немного помолчав, Эстоф ответил:

      – Да. И нам нужно будет выбрать сторону.

      – Летающие люди никому не подчиняются, – отрезал Аргон, и отец посмотрел на него пронзительным взглядом.

      – Как я тебя учил? Ветер нельзя поймать, его нельзя приручить.

      – Тогда каким образом мы примем чью-то сторону?

      – Нам понадобятся союзники, а не повелители, Аргон. Это разные вещи.

      – То есть ты хочешь подружиться с Алманом? – Аргон почувствовал горечь на языке и недовольно фыркнул. – Этот гордец ни во что нас не ставит. Мы – мясо, которое он захочет использовать, и только.

      – Да пусть катится в Тартар, если он так думает. Меня беспокоит только наш клан, и действовать я буду в его интересах. Пока рано судить, но возможно, что ситуация изменится и нам не придется воровать у соперника, а мы будем одалживать у союзника.

      Молодой предводитель многозначительно посмотрел на отца и спросил:

      – Ты хоть сам в это веришь?

      – Уж побольше, чем в голоса, которые сказали Хуракану отправить тебя в Эридан.

      – Ты всегда говорил, что риск для безмозглых идиотов.

      – Да, и я имел в виду тебя.

      – Разве мы не рискуем, закрыв глаза на видения Хуракана? – продолжил Аргон, не обращая внимания на ехидство отца. –