День цезарей. Саймон Скэрроу

у сенатора волнение.

      – Хозяин сказал, чтобы ты не волновался. Что причин для этого нет.

      – Кто сказал тебе, что я волнуюсь? – сердясь на себя за торопливость, бросил Семпроний. Что вообще позволяет себе этот зарвавшийся имперский выскочка-вольноотпущенник?

      Раб открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал, а лишь глянул исподлобья пристальным и в то же время украдчивым взглядом. Между тем Семпроний превозмог в себе негодование и уже спокойным голосом произнес:

      – Передай хозяину, что я душевно рад. Когда ждать императора? Мне с самого утра нужно будет послать на Форум своего повара, взять все самое лучшее для угощения. Что было бы по вкусу твоему хозяину?

      – Ты не понял. Он думает быть здесь нынче же.

      – Нынче? В смысле… сегодня?

      Сенатор переглянулся с оторопевшим Кротоном. Подготовка лишь нынешнего пира заняла несколько дней. Хотя теперь, по всей видимости, придется все сворачивать и спешно, подобру-поздорову усылать гостей.

      – Да. Причем с минуты на минуту. Меня выслали вперед возвестить о прибытии, когда процессия начала всходить на холм.

      Подножие Виминала[7] находилось отсюда не более чем в четверти мили.

      Семпроний едва лишь начал прикидывать, сколько у него времени остается до того, когда в двери загрохочет императорская свита, как с улицы до слуха донеслось шарканье и хруст легионерских калиг, а зычный голос глашатая велел освободить дорогу. Времени на подготовку к встрече нежданных гостей не оставалось. Нервно сглотнув, сенатор кивнул Кротону:

      – Отпирай.

      Номенклатор отодвинул железный засов и под стон петель потянул на себя массивную дверную створку. Внутрь дохнуло холодным воздухом улицы с привонью отбросов и нечистот. Тусклые колеблющиеся отсветы двух жаровен возле входа выхватили из темени мощеный проезд, идущий мимо сенаторского дома. Слева улица покато уходила вниз, к Форуму; там шагах в тридцати подрагивал свет факела, который на отлете нес перед собой преторианский гвардеец. За ним шествовал офицер в шлеме с плюмажем, а дальше тускло поблескивали нагрудники солдат. На некотором расстоянии позади легонько покачивались два паланкина, носильщики которых стремились не отставать от эскорта. На отрезке между домом и свитой мутновато желтела окнами таверна; на углу маячили несколько юнцов, пара-тройка из них с глиняными кружками в руках.

      – А ну, сброд! Прочь с дороги! – зыкнул на них офицер-преторианец. – А не то схлопочете у меня ножнами по задницам. Брысь!

      Самый крупный из юнцов, рябой с сальными кудрями, с деланой ленцой подался вперед и накренил голову.

      – Ребят, это еще что? – небрежно спросил он. – На нашу улицу гости? Не припомню, чтоб я их сюда приглашал.

      Шайка его дружков, подогретая дешевым вином, развязно рассмеялась.

      – А от чьего имени ты, друг, нагрянул в эту округу?

      – От имени императора, болван! А ну в сторону, не то кину тебя в бестиарий!

      Один из дружков, поднеся ко рту пальцы, залихватски

7

Виминальский холм – один из семи холмов в пределах территории Древнего Рима.