Безымянная девушка. Сара Пекканен

к компьютеру и протяжно выдыхаю.

      На экране появляется очередное указание:

      Глубже загляните в себя.

      Не может быть, чтобы доктор Шилдс знал, о чем я думаю, убеждаю я себя. Это пустая аудитория на меня так действует. Я не чувствовала бы себя так чудно́, будь вокруг меня люди.

      После короткой паузы на экране снова высвечивается второй вопрос:

      Опишите случай из своей жизни, когда вы решились на обман.

      Ладно, думаю я. Вам нужна неприглядная правда о моей жизни? Что ж, копну чуть глубже.

      Если вы просто участвуете в обмане, это тоже расценивается как обман? – спрашиваю я.

      И жду ответа. Но движение на экране создает лишь мигающий курсор. Я продолжаю печатать:

      Иногда я зависаю с парнями, которых знаю не очень хорошо. Или, вернее, которых не хочу очень хорошо знать.

      Ноль эмоций. Я продолжаю:

      Благодаря своей профессиональной деятельности я научилась оценивать людей с первой минуты встречи. Но вне работы я умышленно теряю концентрацию, особенно после пары бокальчиков спиртного.

      Несколько месяцев назад я познакомилась с одним басистом. Пришла к нему домой. По всем признакам в квартире с ним жила женщина, но спрашивать об этом я не стала. Сказала себе, что это просто соседка по квартире. Может, зря я надела шоры?

      Я отсылаю ответ, а сама думаю, как профессор воспримет мое признание. Моей лучшей подруге Лиззи кое-что известно о моих одноразовых свиданиях, но я так и не сказала ей про флакончики духов и розовую бритву, что видела в ванной в тот вечер. И про то, как часто у меня случаются такие свидания. Наверно, не хочу, чтобы она меня осуждала.

      Буква за буквой на экране компьютера складывается короткая фраза:

      Уже лучше.

      Я довольна, что мне удается подстраиваться под требования анкетера.

      Но радость моя мимолетна, потому как в следующую секунду я осознаю, что рассказываю об интимной стороне своей жизни совершенно чужому, незнакомому человеку. Бен, в строгой сорочке, в очках со стеклами в роговой оправе, показался мне профессионалом. Но что мне известно о самом психиатре и его исследовании?

      Не исключено, что «морально-этические принципы» в названии теста – это просто слова. На самом деле, это может быть что угодно.

      Откуда мне знать, что этот человек действительно преподает психиатрию в Нью-Йоркском университете? Тейлор, на первый взгляд, не из тех людей, кто стал бы выяснять подробности. Она просто красивая молодая женщина, и, возможно, поэтому ее и пригласили.

      Пока я решаю, как мне поступить, на экране всплывает следующий вопрос:

      Отменили бы вы встречу с кем-то из друзей ради более выгодного предложения?

      Напряжение уходит из моих плеч. Кажется, что это совершенно безобидный вопрос, который могла бы задать мне Лиззи, спрашивая совета.

      Если б доктор Шилдс замыслил нечто гнусное, зачем бы он стал проводить тестирование в университетской аудитории? К тому же он не спрашивал меня про мои сексуальные связи, напоминаю я себе. Я сама с ним разоткровенничалась.

      Я