На страницах юмор, шутки, а в душе тоска. Книга в трех частях. Геннадий Мещеряков

все члены пристегиваются. – И улыбается.

      – А как же вы в речном флоте? – глупо спросил я.

      – Хотел стать моряком: дальние страны, впечатления, но…

      Потом мне сказали, что капитан вынес из горящего дома ребенка, а вот сам не уберегся, сгубил ногу.

      Но я буду мореходом. По большим волнам, в большую жизнь.

      Вот уже и вечер. За бортом буруны, словно кипит вода. Небо у горизонта за рекой кажется разрезанным, и из раны сочится кровь. Это у меня, мама, настроение такое. Завтра уезжаю в училище. А ребята остаются, остается на теплоходе и часть моего сердца. Поэтому, наверное, и живем мало, разбрасывая в любимых уголках себя частицы.

      Приписка. Прочитав это письмо, капитан мне сказал, что не в мореходку мне надо, а в литературное училище. Но я думаю, сначала в мореходку. Писать завсегда можно.

      Передай, мама, привет моей ветле и поцелуй за меня Узень. Чем умнее мы становимся, тем тяжелее без них. А без тебя еще душнее.

      Как сложится моя судьба дальше, опишу в другом письме. Наверное, тоже с картинками. По-другому я не могу, само нутро двигает ручкой.

      На первом листке есть дырка – это от слезы. Такая она горючая, мама. Ты уж прости. Я люблю тебя.

      Твой навеки и сердцем и душой сын Петя.

      СЛЕЗА РОБОТА

      Впереди – пропасть, позади пустыня, значит смерть. Справа и слева – словно басмачи в белых папахах неприступные горы.

      – Что будем делать, Робин Гут? Ты у нас ходячий компьютер, оцени обстановку, – спросил Петр.

      – Приплыли. Вот и ответ на вопрос, кто ценнее: человек или робот. Вам нужны вода и пища – их нет, мне – солнце для батарей – его полно.

      – Не ерепенься, говори, что делать, а то Светлана, вон, пригорюнилась. Так выглядела, когда ты задержался в море, собирая для нее жемчужины.

      – Мне приятно делать ей подарки.

      – Словно на канате за ней тянешься. Да, и она не отрывает от тебя взгляда. Я рядом с тобой пугало, хотя среди людей вполне симпатичен, если бы не нос.

      – Поэтому Светлана называет тебя журавлем?

      Цаплем она называет меня. Это, естественно, лучше, чем цаплей, подчеркивается мужское начало, но в это время чувствую щелчок по носу.

      – Возможно, она к тебе неравнодушна? Ты душой прекрасен, вытащил из беды начальника, который тебя выгнал с работы.

      – Не хвали, я ощутил удовольствие от того, что он стал заикаться.

      – Теперь начальник делает доклады под фанеру, успевает разгадать подборку кроссвордов.

      – Светлана – научный работник, изучает возможности развития духовной жизни роботов в экстремальных условиях. Когда ты подарил ей на день рождения цветок папоротника, я подумал: случилось невероятное, и ты полюбил. Оказалось, цветок бумажный, что не сразу определишь, так искусно он был сделан.

      – Наш садовод подвел, продав мне его. Знаешь, он кто? Бывший матрос, земли не видел годами. Вот и наловчился делать искусственные цветы. Еще кричит: «Водой не поливать,