Легенда о кимрском сапожнике. Виктор Иванович Калитвянский

Да уймись ты, не зли меня… Он мне доклад должон делать.

      Дашка убегает. Пауза. Входит СЕМЕНОВ, управляющий имением, крепкий мужчина под пятьдесят. В руках у него бумажный журнал. В сапоге – нагайка.

      СЕМЕНОВ (приоглядывась вослед Дашке). Глафира Петровна… Э-э…

      БАРЫНЯ. Чего ты экаешь?..

      СЕМЕНОВ. Матушка, я…

      БАРЫНЯ. Чего ты елозишь, как нашкодилая собачонка?..

      СЕМЕНОВ. Виноват, матушка…

      БАРЫНЯ. В чем же, Федор Иваныч? Какая за тобой вина? Недосмотрел? Упустил? Тут давеча безобразия творились в девичьей… говорят, мужчина какой-то забрался… Ты не слыхал?

      СЕМЕНОВ. Я-то?

      БАРЫНЯ. Ты-то. Ты как спал-то?

      СЕМЕНОВ. Бес попутал…

      БАРЫНЯ. И где тот бес-то? В стакане наливки? Ты гляди у меня, Федор Иваныч… Мои дворовые девки разве тебе назначены? Ладно еще покойный мой муж их прижимал по углам, так то его собственность была… А ты кто такой?

      СЕМЕНОВ. Виноват, Глафира Петровна…

      БАРЫНЯ. Виноват?.. Голова у тебя седая, мне совестно тебе укоризны делать, я младше тебя на десять годков… Не доводи меня до крайности… (Пауза.) Ну что, посчитал? Долги свел?

      СЕМЕНОВ (заглядывая в журнал). Свел.

      БАРЫНЯ. Ну и как?

      СЕМЕНОВ. Есть еще, долги-то… Виноват.

      БАРЫНЯ. Не в том дело, что ты виноват, Федор Иваныч… Хотя это само собой, коли долги по сию пору не взысканы… А в том беда, что невзысканье подаёт дурной пример остальным… Что ж это получается? Один двор всё поставляет вовремя, а другой позволяет себе заминки… И кто там у нас так отличается?

      СЕМЕНОВ. Епишкины… две свиньи… Самсонов… полтора пуда овса… сапожники… Махонин.

      БАРЫНЯ. Этот, сколько я помню, никогда из долгов не вылезает.

      СЕМЕНОВ. Задерживает, матушка…

      БАРЫНЯ. Сапоги-то его хороши?

      СЕМЕНОВ. Недурны.

      БАРЫНЯ. До хмельного охоч?

      СЕМЕНОВ (кашлянув). Есть такой грех…

      БАРЫНЯ. А куда жена смотрит?

      СЕМЕНОВ. Померла жена-то… Тому назад года три.

      БАРЫНЯ. Три? И все неженат?

      СЕМЕНОВ. Да, так бобылем и состоит.

      БАРЫНЯ. Как же это? Что, в преклонных летах? На баб уж и сил нету?

      СЕМЕНОВ. Да как сказать… Не так чтобы в преклонных… Примерно в моих летах.

      Пауза. Барыня поднимает глаза на Семенова.

      БАРЫНЯ. С тебя лучше примера не брать… Ну, хорошо… Прошу тебя, Федор Иваныч, просто так не спускать… Ежели надобно посечь, то нечего и стесняться… Раз уж доброго слова не разумеют… Ты чем сечешь мужичков? Этим что ли? (Показывает на сапог.)

      СЕМЕНОВ. Нет, матушка… Это так, жеребца наддать… Мужичков, сами знаете, когда розгами, когда батожьем…

      БАРЫНЯ. Должно быть, больно?

      СЕМНОВ. Ну, ежели благородного посечь, оно, конечно, больно… А мужика – так он же мужик, ему дело привычное, все одно как в баню сходить под веничек.

      БАРЫНЯ. Вот как… Ну, тогда что же… сам гляди… Да! А проценты… ты проценты им ставишь, недоимщикам? Ольга Грязнова сказывала, что теперь все так делают.

      СЕМЕНОВ. А то как же… Ставлю… да только не всегда эти проценты сообразишь… Вот, к примеру, со свиньями… У Епишкина… Одно дело, матушка, овес, а другое –