Человек из племени Ад. Экзотическая сага. Галина Васильевна Островская

на вид, – решила она, вздыхая. – Но мне незачем тревожиться. Он обязательно оценит её скромность и неискушённость.

      Внушая себе надежду, что госпожа может привлечь этими качествами молодого мужа, она даже помыслить не могла, что от её скромности и неискушённости у него сводило скулы. Сарнияр привык иметь дело со страстными зажигательными гуриями из презренного дома (прим. автора: восточный бордель), которых возили ему в поместье из близлежащего города. А вот скромную неискушённую девственницу он держал в своих объятиях впервые.

      Предварительно разогрев её ласками, Сарнияр устроился удобнее, зажал лицо Лейлы в ладонях и шепнул:

      – Ты готова принять меня в своё лоно, жена?

      Она ничего не ответила, и он решительно двинулся на штурм. Услышав сдавленный всхлип, Сарнияр ослабил атаку и с тревогой посмотрел на жену. Заметив, как посинело её лицо, он почти разжал объятия и переместился набок, чтобы не давить на неё своим весом. Он готов был пойти на попятную, но Лейла вдруг стиснула ему руку и чуть слышно прошептала:

      – Нет, продолжай… Я потерплю.

      – Ты уверена? – спросил он, сам уже ни в чём не уверенный.

      Она кивнула, и он возобновил слабые, беспорядочные толчки, с трудом втискиваясь в её тело. Накрыв ладонями маленькие грудки, он ощутил, как сердце у него под рукой то бешено стучит, то замирает.

      Он выскользнул из её обмякшего тела и в панике схватил жену за плечи.

      – У тебя нарушен сердечный ритм? Отвечай!

      Она безмолвно повисла у него на руках, словно тряпичная кукла.

      – Эй! Сюда! На помощь! Госпожа умирает! – закричал Сарнияр.

      Дверь тотчас распахнулась, и в комнату вбежала Гюльфем.

      – Ах, боже мой! – запричитала она. – Мы так надеялись, что это больше никогда не повторится! Какое несчастье! Какое несчастье!

      Сарнияр поспешно натянул шальвары, но юркие глазки Гюльфем уже успели разглядеть его мощное и всё ещё готовое к бою орудие.

      – Держите ей голову! – верещала Гюльфем. – Не так, лицом вниз! Ах, боже мой, боже мой!

      Оба бестолково суетились над безжизненным телом новобрачной, слишком взволнованные, чтобы оказать ей действенную помощь.

      – Не дышит, – всполошилась Гюльфем, приложив зеркало к губам Лейлы. – И сердце не бьётся! – прибавила она, прижав ладонь к её груди.

      Мягко отстранив девушку, царевич склонился над женой, разжал ей челюсти и принялся за искусственное дыхание.

      – Дыши, чёрт тебя побери, дыши! – ругался он в кратких промежутках между попытками вдохнуть в неё жизнь.

      – Я позову врача, – сдавленно произнесла Гюльфем.

      Сарнияр не обратил никакого внимания ни на слова перепуганной служанки, ни на её спешный уход. Он был занят слишком важным делом – спасением своей умирающей жены. От искусственного дыхания он перешёл к непрямому массажу сердца, и его старания завершились полным успехом. Лейла открыла глаза, в которых еле теплилась жизнь. Когда появился придворный лекарь Хаджи-хаким, её бледные