История села Мотовилово. Тетрадь 8 (1926 г.). Иван Васильевич Шмелев

к пересечению московской железной дороги, стало темнеть. Василий, прикрикивая на Серого, из-за подворотов чапана наблюдал, как паровоз с натужно тянул состав товарных вагонов в подъем, направляясь в сторону Москвы.

      В глубине саней, закутавшись в тулуп, полудремала Любовь Михайловна, она, горестно переживала и не могла смириться с тем, что так халатно отнеслась с деньгами, которые вынули из кармана воры, нанеся ей и всей семье такой значительный материальный урон, и не только семье, но и всему хозяйству. Тряская дорога вконец уморила ее, и она всю дорогу до самого дома находилась в каком-то туманном забытье. А Василий Ефимович, держа свой упрямый нрав, ни разу не обернулся назад, он вожжами подхлёстывал Серого, который, как бы в ответе за урон, во весь дух бежал по дороге, невольно забавляя хозяина тем, что тот прислушался, как гулко ёкает у лошади селезёнка.

      А дома семья заждалась возвращения из города отца и матери. Ванька несколько раз выходил на морозную улицу, к мазанке, вглядывался вдаль улицы, ожидая появления из-за поворота на дунаевом перекрестке, серой лошади со знакомой повозкой, но нет и нет, Серый не появлялся и Ванька снова уходил в избяное тепло.

      – Всё еще не приехали? – спрашивала его бабушка Евлинья.

      – Нет, всё ещё не видно, – досадливо отвечал Ванька.

      – Не знай, на что и подумать, должно что-нибудь в дороге случилось, пора бы уж вернуться! – с тревогой в голосе замечала бабушка.

      В очередной выход на дорогу, Ванька, в сероватой ночной темноте заметил своего родного Серого, который весело несся по дороге, приближаясь к своему заметному, желанно манящему теплому двору.

      Ванька широко расхлебянил ворота, дав без задевки въехать повозке во двор. По тому, с каким остервенением отец бросил в сторону снятый с себя чепан, Ванька определил, что отец нынче сильно не в духе. В такие моменты лучше не попадаться ему на глаза, свою неудачу, отец, незаслуженно непременно сорвёт на ком-либо попавшимся ему на глаза. Поэтому Ванька ушел в избу и послал Миньку распрячь лошадь.