Исправление жизни. Виталий Павлович Митропольский

так сложилась, что

      Медленно пятится…

      Двери открыты,

      И окна повыбиты…

      Под куполами

      Билеты до Выборга…

      Мама родная и плачет,

      И молится,

      Доля чужая за Припятью

      Гонится…

      Тучи зависли

      Над городом

      Пасмурным…

      Время стекает

      Печатью

      Без паспорта…

      Души убиты,

      Тела замурованы,

      Свадьбой безумной

      В кольце зачарованы…

      Но погодите:

      Ужо я-то выстою

      На горизонте

      Непризнанной истины…

      Часики тикают,

      Кровью поверены…

      Тихо смеются

      Сталин и Берия…

      Мы продолжаем

      Венчаться и каяться,

      Не понимая, что

      Время сжимается…

      Стынет кукушка,

      Быльем запорошена…

      Нищий питается

      Поданым грошиком…

      Дети восстали

      На пьяных родителей…

      Боже!

      Спаси нас от

      Праведных мстителей…

      Рвутся снаряды

      В припадках безумия…

      Господи! Дай нам

      Благоразумия…

      Не разлюби нас,

      Любить не умеющих,

      И у Святыни

      Не благоговеющих…

      Зеркало бьется

      Осколками истины…

      Мир ожидает

      Последнего выстрела…

      Жажда хаоса

      Упругость пространства зажигала сердца своим непробиваемым статусом…

      Кэрри неутомимо странствовала по душам покорителей первозданного хаоса.

      Ее биографические очерки убивали смертельно больных всезнаек простотой правды, замешанной на крови мучеников-первопроходцев.

      Мэтры синхрофизики смеялись ей прямо в лицо, обзывая полубезумной кликушей лженауки.

      Они не признавали существования хаоса как такового, считая его моделью гипертрофированной мысли человека.

      Но, Кэрри, проживая жизни знаменитых странников фрактальных миров, не верила, а знала: ОН ЕСТЬ – ПЕРВОЗДАННЫЙ, «родимый», как выразился великий русский поэт Федор Тютчев.

      Материя мироздания – дочь хаоса, загадочного и бурлящего океана возможностей, в глубине которого сокрыта мудрая улыбка невидимого Творца.

      Что-то загадочно-непостижимое, как ласковые руки рано умершей матери, влекло молодую женщину, перспективного палеопсихолога к истокам бытия, в бездне которого блистали молнии ослепительного сознания.

      Джек Стайлс, первый странник Фракталов, девяностолетний красивый старик с юной душой, признался