Я из Зоны. Сегодня никто не умрет. Дмитрий Григоренко

заскочил в ствол.

      – Последний шанс. Бери и беги, – предложил он.

      Я покачал головой. Нет.

      – Смотри, если артефактов не будет, то помочь не смогу. Ни я, ни Батя.

      Он ловко спрятал пистолет в набедренную кобуру.

      – В рюкзаке они будут. Вопрос в другом, – сказал я.

      – Ну, удивляй.

      – Я не уверен, что знаю, где рюкзак.

      Сергей по кличке Зуб засмеялся. На удивление, его смех не раздражал.

      Полковник преодолел расстояние до нас, обогнул кости и остановился. Грязные берцы и штаны, распахнутая курточка, пистолет в кобуре, в руках камера серебристого цвета. Нет, он нас не боялся. Уверенность сквозила в каждом его движении. Привык, что под его приказы и капризы готовы люди плясать.

      Я же еще в карцере вспоминал про рюкзак, поигрался с вариантами, где он мог находиться. Бросил, решил, что его уже нашли. Потом обломался, пытаясь понять слова Трофимыча о том, что Крадун спрятал рюкзак, как настоящий сталкер.

      «О чем это он? Забросил на крышу? Привязал в ветрянке? – Я даже так и подумал: все же она сломалась и не работала. – Проблема же в другом: после того как Крадун заныкал рюкзак с артами, ветрянка крутилась. Значит – куда? А главное – информация в блокноте! Блокнот – вот ключ к лаборатории!»

      Осталось одно место. Одно, где не лазили бандиты и проныры начальника патруля.

      Теперь там плескалась «разрядка».

      – Смотрю я на ваши физиономии и понимаю, что удумали вы ерунду сотворить, – цедя каждое слово, сквозь зубы произнес полковник.

      Начмед удивился:

      – С чего бы это?

      Актер. Ему бы Станиславского удивлять такой игрой.

      – Наручники зачем снял? Отвел его в сторону… Ты, капитан, не балуй, он мне нужен в целости и сохранности.

      – Вы правы, – согласился начмед, – мне Кузьма по секрету, как своему начальнику, рассказал интересную информацию.

      – Ну? Что за новость так вас всполошила? – полковник недовольно сморщился, словно вблизи нестерпимо завоняло.

      – Рюкзак с артами. Неучтенными. Не знаешь, на сколько там потянет, а, Кузьма?

      Я, конечно же, не знал, но бухнул наугад:

      – Тысяч на двадцать.

      Полковник засмеялся. Мне показалось, начмед сейчас достанет пистолет и пристрелит меня на месте. Но я же еще не договорил, чего сразу яриться?

      – Тысяч на двадцать долларов. Это минимально, с учетом сдачи местным барыгам. А они не сильно щедрые люди.

      – Врешь. – Махлюков перестал смеяться и настолько крепко сжал камеру, что она затрещала пластиковыми боками.

      – Вы думаете, товарищ полковник, три бандита будут за двадцать рублей в Зоне ползать?

      – Двадцать тысяч зеленых – это хорошо. Это новая машина или половина трехкомнатной квартиры, – произнес начмед.

      Полковник задумался и закивал, соглашаясь. Он уже начал думать, куда пристроить бабки. Очнулся. Все верно, их надо было сначала получить.

      – Так, в рамках следствия я конфискую рюкзак.

      – Кузьма? – лениво протянул начмед, как котяра, который объелся сметаны.

      – Черт.