Я из Зоны. Сегодня никто не умрет. Дмитрий Григоренко

я.

      – Да понимаешь, тут у нас изменения происходят. Перемены, – на выдохе произнес он последнее слово.

      – Ты о чем?

      – Тихо там, расчирикались! – раздался грозный окрик полковника. Он шел сзади, с камерой, царь мира, и не знал, что в моей голове решалась его судьба. Баранов перешел на шепот:

      – По языковым секторам объявили отбор в спецвойска. Любой может подать командиру рапорт и, если тот подпишет, отправиться в лагерь на учения. Потом отбор – и все…

      – Тихо!

      – Сам – тихо, – произнес я в сторону.

      – Что ты там сказал?!

      – Так точно, товарищ полковник, так точно, – теперь уже я повернулся в его сторону.

      – Замерли! – грозно рыкнул начмед.

      Впереди идущий начальник патруля условным знаком приказал всем остановиться и теперь внимательно осматривал примятую впереди траву.

      – Воздух колышется, – пояснил он причину остановки.

      Я пригляделся: точно – легкое марево, словно смотришь сквозь немытое окно, четкость теряется.

      – И что это? – требовательно спросил Махлюков.

      – Аномалия, – ответил наш проводник.

      – Я уже понял, товарищ прапорщик, я конкретно спрашиваю – что это?

      Прапорщик за годы службы привык отвечать на конкретно заданный вопрос без проволочек и лирики.

      – Аномалия, товарищ полковник!

      – Ты что меня бесишь?! – Махлюков приблизился к нам, но зашел со стороны Баранова. – Я спрашиваю, что это такое?!

      Проводник крутил головой, пытаясь понять, что опаснее для него в этот момент – аномалия или полковник в гневе.

      – Прапор, полковник хочет узнать, какая это аномалия, – спокойно объяснил начмед. Он стоял позади нас, развернувшись в сторону блокпоста. Потом звонко передернул затвор – контролировал ситуацию. Опыт.

      Такими действиями он мне напомнил Трофимыча: все выверено до мелочей, движения отработаны до автоматизма. Одна школа? Да, теперь сомнений не было: вот, значит, кто натаскивал начмеда ходить по Зоне.

      – Я так и сказал, в переводчике не нуждаюсь, – нервно произнес полковник. Прапорщик же получил точный вопрос и честно ответил:

      – Сложно понять. Мы ж просто охранники, границу стережем. Это сталкеры и военсталы лазят по отчужденной территории…

      – Ты что такое несешь, прапорщик? Какие простые охранники?! Вы должны гордится честью, оказанной вам, – сберегать границу от мутантов и бандитов! Или ты намекаешь на то, что раз ты – охранник, то я тогда кто?! Начальник охраны?! Да я честный офицер, по недоразумению попал в этот…

      – Камера работает, – так же спокойно сказал начмед.

      Я был уверен, что он улыбался.

      – А… Да, – спохватился полковник. – Так что за аномалия? Выяснить!

      Я не понял, зачем начмед его предостерег. Хотя понятное дело: записи-то потом редактируются. Но все же… За кого играл капитан?

      Думаю, что прапорщик лукавил, когда говорил, что в Зону он не ходок. По крайней мере, до начала Границы должен был тропинку знать. А комедию поломать перед полканом – это как вариант.

      Начальник