Зорох. Артур Иванович Жейнов

земли населены не равномерно, если здесь в Северных степях деревни попадались через каждые двадцать-тридцать кругов, то дальше на Юг, начинались пролески переходящие в большой «Стонущий лес», где поселки встречались крайне редко, и за две недели пути можно было не встретить ни одного человека. Все пользовались другой, обходной дорогой, через горы, прозванные «китовым хребтом». Отмеченные на картах они напоминали скелет с рыбьей головой, позвоночником и огромным плавником. Этот путь занял бы еще дольше времени.

      Эрл оставил при себе семерых воинов; он никогда не любил больших эскортов, и часто путешествовал в одиночку, ведь всегда мог рассчитывать на свою силу и ловкость, а в крайнем случае, на умение «Холода» в небольшие сроки уносить его подальше от больших неприятностей. Однако теперь с ним были дети, они были ему нужны, и нуждались в защите. «Так легко не убежишь, – понимал Леман. – И в случае чего придется драться».

      Он уже жалел, что оставил так мало воинов, а после того, как вместо семи их осталось пятеро, всерьез задумался: не послать ли за подкреплением?

      Скоро потемнело. Готовились ко сну, разожгли огонь. Эрл и четверо крепких бородачей сидели по одну сторону костра, дети сели напротив, постелив под себя солому, протягивая к огню свои босые пятки. Ночь была звездной, светлой. Чиар стоял на часах, в ста метрах от лагеря, из укрытия на скале ему была видна дорога, лес, люди у костра, и кони, пригнанные им сразу после боя.

      Охмелевшие от выпитого вина мужчины говорили громко, и Чиару бесстрашному было слышно каждое слово.

      …– это закон! – говорил Молчаливый Паттан, многозначительно приглаживая свою густую растрепанную бороду. – Смерть свое возьмет. Сто семьдесят пять дохлых тарийцев и ни одного нашего, это не к добру! Я не помню таких побед! К черным дням такие победы. Смерть свое возьмет!

      – Ты забыл Иксана и братьев Трионов, – возразил Мальвин, худой длинный с большой залысиной и дергающимся лицом воин. – Их убил этот проходимец из Ликона. Смерть свое взяла.

      – Сто семьдесят пять и три – не смеши меня! Это только начало! Тот который знает сегодня ослепил наших врагов, а завтра ослепит нас. После таких побед, в полях на головы падают камни, кусают змеи в постелях, или еще, чего доброго захлебнешься ложкой супа, как Бирман. Мне нужен честный бой, и себе и своим врагам я желаю честной судьбы. Все должно быть просто и понятно! И если кто-то скажет, что в нашей победе нет ничего странного, я вытащу вон из того котелка поварешку, и долго буду бить по глупой плешивой голове.

      – Этой победе есть объяснение, – сказал, до сих пор молчавший эрл. – Хороший, продуманный план, удобная местность, внезапность… И еще – мы просто были лучше, и с нами была правда. Ну что, теперь пострижешь меня и будешь бить по лысине? – с усмешкой спросил Леман.

      – Ну… – смешался Паттан. – Я думал «лохматый», – он кивнул в сторону Мальвина, – скажет как всегда, какую-нибудь глупость. А так-то вы правы! Это уж конечно! Я даже добавлю, с таким полководцем, как вы, не могло быть иначе.

      Войны