Тропою сна. Ольга Николаевна Скубицкая

что это ты ей предложил. Запудрил мозг. И кстати, о психиатрах: сомневаюсь, что у нас был групповой припадок идиотизма, – не желал молчать Янош.

      – Вот именно потому, что спятить сразу втроем мы не могли и видели то, что видели, и стоит…

      – Я чувствую, что теряю его.

      Два заинтересованных взгляда обратились к девушке.

      – Он уходит из моей жизни, ускользает.

      – Куда? Зачем? Да ему три года. О чем ты вообще? – не сдержавшись, повысил голос молодой человек, и Эля с Лемом одновременно на него зашикали.

      Эмиль не проснулся, и Ян продолжил раздраженно шептать:

      – Не городи ерунду, у тебя стресс… Тебе просто кажется. Как обычно.

      – Зато меня ты не можешь обвинить в «кажется», – взглянув на помрачневшую девушку, вставил Лем. – Да и себя тоже. Или вноси конструктивное предложение, или хватит нагнетать, – и прежде чем Ян успел что-либо ответить, добавил: – Полиция не поможет, как и всевозможные спецслужбы, потому что ребенок здесь и никто не поверит, что он исчезал и внезапно появлялся уже несколько раз. Врачи? То же самое. И что ты им скажешь? А что они тебе ответят? Ну и последний вариант – это забить и понадеяться, что подобное больше не повторится, но, насколько я знаю, пассивные методы – не твоя стихия.

      – Что же делать? – сквозь подкатившие к глазам слезы выдавила девушка.

      – Ну ладно, только…

      – Вот в этом я с тобой согласен.

      – В чем это ты, интересно, со мной соглашаешься? Я еще ничего не сказал, – мрачно поинтересовался Ян, не переносивший, когда его перебивали. – Наверное, стоит начать действовать послезавтра, не нужно портить Эмилю день рождения незнакомыми и странными дяденьками и тетеньками.

      Вообще-то Ян хотел сказать, что по всем колдунам и хироманткам он будет обязательно ходить вместе с ними, поскольку не верит в адекватность друзей по данному вопросу, да и вообще склоняется к мысли, что моментами они оба – форменные психи. Но, взглянув на часы, произнес только:

      – Кстати, завтра уже наступило.

      – Вам пора домой, – грустно протянула девушка.

      «Ее нельзя оставлять одну в таком состоянии», – недвусмысленно говорил взгляд Лема, и Ян утвердительно кивнул.

      Утро понедельника друзья встречали разбитыми. Проведя ночь скрюченными в креслах, молодые люди еле продрали глаза и отправились на работу, пообещав, как и договаривались, прийти после обеда праздновать. Эля, как и ее «охранники», проспавшая около сына всю ночь в сидячем положении, не вышла из спальни даже для того, чтобы их проводить; благо, у каждого было по ключу от ее квартиры.

      Девушка сидела на кровати, почти не меняя позы, пока ребенок не проснулся. Открыв глаза, мальчик первым делом убедился, что Эля рядом, и, забравшись к ней на колени, захныкал, сквозь слезы канюча на все лады слово «мама».

      – Ну, что ты, кроха, не плачь, – гладила мальчика по голове готовая сама разрыдаться девушка. И когда ребенок успокоился, задала самый главный вопрос: – Где ты был, маленький?

      – Упал,