Притворись моей женой. Айрин Лакс

что я всегда сплю голым.

      – Ну, уж нет. Со мной на одной кровати ты не будешь спать голым, – возмутилась Татьяна, – спи в трусах.

      – Мне в них дискомфортно спать!

      – А мне, представь себе, будет неприятно!

      Таня возмущённо сдёрнула одеяло и принялась скатывать его в огромный рулон, передвинула его на середину кровати и прижала верхнюю часть подушкой.

      – Это моя половина, а там – твоя половина. Всё по-честному. И дверь закрой на ключ. Нечего твоей бабушке вуайеризмом заниматься!

      Таня быстро шмыгнула под второе пушистое одеяло, а мне достался тоненький плед. Придётся мёрзнуть, что ли? Ничего подобного! Мёрзнуть я не собираюсь. Тем более, когда рядом лежит тёплое одеяло и не менее тёплое роскошное тело девушки. Пусть только Ласточка уснёт как следует…

      Глава 13. Таня

      С Родионом не соскучишься. Это же надо додуматься изображать секс так. А как он старался, вспотел! Мне даже жалко стало бедолагу. Но ещё жальче было себя, проникающуюся к нему симпатией. Это всё ни к чему хорошему не приведёт! Поскорее бы бабуля Марта переписывала своё наследство на Родиона. И можно было бы улететь обратно в Россию, забрать обещанные деньги и вернуться к привычной жизни. Без присутствия в ней шторма по имени Родион. Сумасшедшего шторма, от которого срывает крышу: всего-то девять балов по шкале Бофорта. Я, конечно, всеми конечностями держусь за своё благоразумие, даже зубами вцепилась в свою «крышу», но она всё равно выскальзывает.

      Причём не только у меня. Потому что утром я просыпаюсь, будучи прижатой к твёрдому мускулистому телу Родиона. Он придавил меня своей тяжёлой рукой и перекинул через меня бедро. Но это ещё не всё. Что за ритмичные фрикции? И в мою промежность сквозь трусики он упирается своим возбуждённым членом!

      Я попыталась вывернуться. Родион сонно заворчал, прижимая меня к себе ещё теснее, уткнулся носом в шею и засопел, продолжая об меня тереться. Против моей воли я чувствовала нарастающее возбуждение и от близости шикарного тела Родиона, и от его мужского запаха, и от бесстыжих движений… Но я собрала свою волю в кулак и пихнула Родиона локтем.

      – Чего? – прохрипел он, отрывая голову от подушки.

      – Того! Ты какого хрена тыкаешься в меня своим членом?

      – Хреном-членом? – пробормотал Родион. – Выражайся яснее…

      Нет, он и не думает отодвигаться. Больше не таранит мои трусики, но прижался возбуждённым горячим стволом к моей попке.

      – Почему ты голый? – возмутилась я. – Мы же договаривались. Ты спишь на кровати в трусах. И на другой её половине.

      – Я лунатик, – отозвался Родион.

      Голос у него всё ещё был хриплый после сна, отчего по коже пробегали приятные мурашки. Чересчур приятные. Надо поскорее избавляться от этого полусонного лжемужа, держащего меня в медвежьих объятиях.

      – Лунатики ходят во сне.

      – А я раздеваюсь…

      – И тыкаешься в меня членом!

      Я кое-как вывернулась из захвата рук Родиона и встала. Он сел на кровати, взлохмаченный и жутко сексуальный. А одеяло осталось где-то в ногах,