Край. Ян Кошкарев

директора, бывший на год старше самого Кольцова), выбирающий под свою группу все денежные темы и поэтому свысока смотрящий на бесплодные фундаментальные научные мучения Тальберга, зашел на чай и долго таращился на кусок краенита, постукивая по нему пальцем и повторяя «интересненько», «замечательно-невероятно» и «кто бы мог подумать». Затем пожал руку с плохо скрываемой завистью, граничащей с ненавистью:

      – Поздравляю, коллега! Надеюсь в скором будущем получить образец для исследований в моей группе.

      Тальберг пообещал, зная, что краенит поделят и без его участия.

      – Думаю, наше сотрудничество окажется плодотворным, – кивнул на прощание Самойлов и ушел.

      Тальберг записал на бумажке «краенит – самойлову» и вложил в журнал вместо закладки.

      Окончательно стало понятно, что звездный час настал, когда сам Кольцов зашел в обеденный перерыв, чтобы лично полюбоваться на пресловутый кусок Края.

      – Не ожидал, что этот день придет, – признался он. – Точнее, не думал, что он наступит при моей жизни.

      – Благодарю за оптимизм и веру в наши начинания.

      Кольцова можно понять.

      Пятнадцать лет Тальберг возился со своей идеей, менял схемы и подбирал частоты без видимых результатов, пригодных для демонстрации финансовой инспекции. Он сам периодически впадал в депрессию и отчаяние и едва подавлял желание взять тему по оборонке, как у всех. Он жил с постоянным осознанием, что в НИИ Края его группа существует лишь потому, что на весь институт он единственный человек, хоть как-то специализирующийся на Крае.

      Финансирование упало до неприлично низких цифр и практически прекратилось. От шести сотрудников в результате сокращений, именуемых оптимизациями, остался один Тальберг. Спустя год работы в одиночку он потребовал или ликвидировать группу, или расширить штат хотя бы завалящим лаборантом. Кольцов подумал и согласился.

      – Ты в курсе, что краенит на учете и должен выдаваться под роспись другим лабораториям по утвержденной квоте?

      Тальберг был не в курсе, но и не удивился. Он ожидал подобного.

      – Надо вырезать побольше кусков, чтобы на всех хватило.

      – Само собой, конечно, – сказал Кольцов и снова повторил: – Говорю же, согласно квоте и в утвержденном порядке.

      Тальберг не сомневался, что первой в этом порядке окажется группа Самойлова.

      В половину четвертого отложил недописанный отчет и вместе с Саней отправился в главный зал.

      Численность персонала НИИ не впечатляла – после полного сбора часть кресел пустовала. Помещение строилось из расчета на прием гостей и проведение симпозиумов, но переход на оборонку снизил количество мероприятий до нуля.

      Тальберг огляделся. Из-за кафедры возвышался скучающий Кольцов, за его спиной стояли составленные в ряд два стола. По правую руку от него сидел Мухин с каменным лицом, а по левую – товарищ в гражданском, на лбу которого читалось, что он из органов.

      Люди неторопливо стягивались, рассаживались по креслам. Каждый пришедший обходил присутствующих,